(Продолжение. Начало в №№ 10—11. 2021, № 1—7. 2022)
Осенью 2018 года я приехала к отцу Георгию Брееву. Мы вошли в его келью. Он остановился и сказал:
— Сегодня один мужчина передал мне записи моих бесед с прихожанами. Отдаю их тебе — и делай с ними, что хочешь!
Он со значением вручил мне флэшкарту. И я сразу поняла: беседы наполнены его открытиями. Отец Георгий благословляет меня написать книгу.
Долго мне не хватало времени даже просмотреть, о чём говорил батюшка. Мы занимались толкованиями псалмов. Весной 2020 года отец Георгий заболел и преставился к Богу. Я завершала книгу о псалмах, начатую вместе с ним. И всё-таки не оставляла мысли: с беседами, которые он мне передал, надо работать. Обязательно готовить к публикации и печатать. Размышления отца Георгия должны остаться людям.
Батюшка благословил меня быть в свободе:
— Делай с ними, что хочешь!
А что я хочу? Чтобы о моём духовном отце помнили, чтобы люди с его помощью находили Бога и утверждались в вере. Начнём с размышлений отца Георгия об утреннем молитвенном правиле. Он был убеждён:
— Молитва может всё!
Будем постигать это вместе с ним.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ
Отец Георгий рассказывал:
Сколько раз ни говори грешнику, что он окаянный, погибший, что его ждёт ад, он от этого может ещё больше ожесточиться. Но скажи грешнику, что он любим, что его ждёт Отец Небесный — и ожесточение, отчаяние уйдёт. Это даёт одно единственное слово — Отче. Если мы его усвоим, то усвоим весь дух Нового Завета, всё учение о Святой Троице. Бог — Отец. Чей? Наш.
Это самое великое откровение, которого человек никак не мог ожидать. Разве могли мы чувствовать себя достойными называть Бога своим Отцом? На нас это налагает огромную ответственность.
Дать такое откровение людям мог только Христос — Сын Божий и Сын Человеческий. Между двумя этими понятиями разница — как между небом и землёй. Сын Божий — наш Спаситель. Но Он Сам в ответ на искушения книжников и фарисеев часто называл Себя Сыном Человеческим. Только Бог мог принести на землю такую молитву. Ни ангелы, ни архангелы не имеют подобной власти, ведь они, как и мы, творения Божии. Этой силой и правдой обладает наш Господь и Спаситель.
Велика евангельская правда. Велик Господь, давший апостолам высочайшее сокровище — небесную молитву, чтобы они научили всех обращаться с нею к Богу и Отцу.
Отче наш! Каждому из нас дороги эти слова. Когда душа смягчится, умилится, придёт в себя, человек может сказать: «Что ещё мне надо? Я имею власть молиться Богу как Отцу. Разве Отец меня не услышит? Отвернётся от моего горя и покаяния?»
Сам Христос в притче о блудном сыне показал нам образ любящего отца (см. Лк, 15, 11—32). Сын проявил дерзость, непослушание, упрямство, своеволие. Не захотел жить дома, порвал связь с отцом, ушёл в такую страну, откуда не должно быть возврата. Однако отец не перестал его любить, верил, ждал, что он придёт. Эта притча по духу, смыслу, содержанию составляет единое целое с молитвой. Но притча состоит из красочных, бытийных образов, а молитва представляет собой прямое обращение к Богу.
Молитва Отче наш вошла во все церковные чинопоследования: утренние, вечерние, покаянные, общественные, частные.
«ИЖЕ ЕСИ НА НЕБЕСЕХ»
Схиигумен Савва, духовный отец батюшки Георгия, повторял: «Работать — трудно, учиться — ещё труднее. А самое трудное — молиться».
Никогда не оставлял отец Георгий священнического правила. Ни к одному делу не приступал без молитвы. С неё начинались беседы с прихожанами. А когда мы с ним встречались по работе, прежде всего говорил:
— Давай помолимся.
Вставал перед иконами, зажигал свечу…
Отец Георгий рассказывал:
Дальше после запятой идёт: Иже еси на небесех. Слово Иже написано с большой буквы. В славянском языке оно обозначает Который или Тот, Кто всегда пребывает на небесах.
Почему, обращаясь к Отцу, мы возводим ум горе — к небу? Потому что после дерзновенных слов Отче наш особо подчёркиваем: мы стоим не перед земным отцом.
В разные времена, начиная с древности, существовали люди, которых считали отцами, или патриархами. Их достоинство, величие, особое положение позволяли это делать. Они прославлены в истории.
Священников тоже называют отцами. Протестанты даже упрекают нас в этом: как же так? У нас один Отец — на небесах. Остальные не имеют права так называться. Однако язык наш очень ёмкий. Часто одно и то же слово имеет много значений.
Еси — понятие глубокое: постоянно существующий, сущий, неизменный. Бог обитает на небесех. А что такое небо? Мы смотрим в окно, видим луну, звёзды. Но есть духовное небо, недоступное нашему взору. Там область бытия Божия. И вторая часть молитвы отсекает все сомнения: Тот, Кого мы называем Отче наш, не может быть поставлен в ряд земных прославленных отцов. Молитва эта — к Нему.
Дальше стоит восклицательный знак. Мы обращаемся к Богу не пассивно, а с высоким, осмысленным, проникновенным чувством. Сердце, душа устремляются к Нему, чувствуют: в Нём наше духовное богатство. Вот что значит один восклицательный знак.
Апостолы просили Христа научить их молиться. И вроде бы Ему надо было сразу изложить Отцу просьбу об их человеческих потребностях. Но Спаситель на первое место ставит иное: да святится имя Твое. И этими словами выражает желание, чтобы небесный свет стал достоянием всех живущих на земле.
Да — значит пусть. Обращаясь в молитве к Богу, мы уже подразумеваем: в Нём присутствует особая Божественная святость и чистота. Господь — Источник всего святого. Чего нам больше всего не хватает в жизни? Чистоты. Чистота — начало святости и способна светиться в человеке, наполнить светом и отразить свет. А темнота — не способна.
Святые поняли: наш мир не совершенен и не является носителем святости Божией. Премудрость Творца в нём только отражается. Говорит, свидетельствует о Господе. На земле святость в большей степени может проявиться в человеческой душе, созданной по образу и подобию Божию.
В просьбе да святится выражена жажда приобщиться к подлинной святости, заложенной в основу нашей природы. Люди ищут святости, страдают, что мало видят её. Некоторые доходят до крайности, едут за тысячи километров, чтобы увидеть духовного старца. Хотят встретиться с чем-то хорошим, чего нет в них самих, но чего жаждет душа. Почему? Где святость — там свет. Человек надеется: подойду к святому — и тьма внутри рассеется. Он скажет мне слово — и я пойму себя, свои заблуждения. Такая жажда была, есть и будет.
Но люди часто ошибаются. Они не имеют опыта, не умеют распознавать свет — и падают к ногам якобы старца, который выдаёт себя не за того, кто он есть на самом деле.
А нам надо — прямо обращаться к Богу: да святится Имя Твое. Господи, дай нам подлинный светильник, которым Ты Сам светишь миру. Чтобы он не угасал. Душа этим оживляется, движется. Ей хочется видеть небесный свет.
Да святится мы произносим с особой твёрдостью. Если угаснет Божественный свет, то где ещё мы найдём святость? Кто её явит? Никто.
Это самое высокое прошение. Будет свет — и мы сможем увидеть мир, понять, узнать его. Повторю: слова свет и святость — имеют один корень. Божественный свет — особый, поэтому он называется святостью. Но понятие света нам доступней.
Божественную святость называют ещё благодатью. Пусть имя Твоё, Господи, будет благодатным светильником, от которого мы просвещаемся, оживаем! Именно в этом мы нуждаемся больше всего. Самый существенный запрос души человека высказан в прошении да святится. И молитва Господня это утверждает: всегда, во все времена имя Божие не должно быть затемнено или не открыто людям.
На первый взгляд молитва Отче наш кажется простой и понятной. Всё гениальное предельно просто. Оно открывает путь приобщения к Истине. А какие-то заумные мистические теории не дают к Ней приблизиться. О чём это свидетельствует? Подобные теории и системы идут от человеческого ума. Вроде говорят о высоких вещах, но стоит задать вопрос, сделать шаг в сторону — и чувствуешь: путь закрыт.
Из Библии мы помним: Адам и Ева получили от Бога дар жизни и как цари были введены в прекрасный рай — в изобилие красоты и гармонии. У людей начался процесс познания. Каждому животному, растению, явлению надо было дать название. Бог велел Адаму нарекать им имена.
Имя — это одна из Божественных тайн. Оно подобно окну, через которое мы видим окружающее. Имя выражает суть явления или вещи, даёт возможность проникнуть в них, установить с ними живые отношения и правильное взаимодействие.
Человек стремится вступить в общение с Богом. Как это сделать? Прежде всего, уяснить, Кто такой Бог, как Его называть. Найти имя Бога — значит приблизить к себе сущность Божию.
Создатель видел эту жажду человеческой души, являлся патриархам, пророкам — и постепенно открывал людям Свои имена: Сущий, Иегова, Эммануил и множество других. Этим Он показывал: сущность Бога не может заключиться в одном имени.
В Новом Завете архангел сказал праведному старцу Иосифу Обручнику, что Младенца Христа надо назвать Иисус — Бог Спаситель, потому что Он «спасёт людей Своих от грехов их» (см. Мф. 1, 21). Апостол Павел поведал о Боге как Искупителе (см. Римл. 1—2).
Христос пришёл на землю и дал нам представление о Боге Троице. Это высочайшее откровение. Но всё равно познание имени Божия продолжается, никогда не угасает в человеке. Душу не насытить.
Имя Божие изучают богословские науки. Оно открывается людям благочестивой жизни. На нём основано умное делание — молитва с призыванием имени Божия: Господи Иисусе Христе, помилуй мя.
У человека есть эгоистичное стремление познать суть вещи — и через это обладать ею. Так мы относимся к физическому миру: изучаем его и потом используем природные богатства. Но одно дело — желание постичь имя, чтобы приобщиться к явлению, совсем другое — стремление через имя обладать предметом.
Существует истина, получившая подтверждение святых отцов: если человек хочет познать сущность Бога, он напрасно трудится. Знай, что Бог существует, но Кто Он в сути Своей, ты никогда не сможешь понять своим ограниченным, скудным умом. Даже ангелы приходят в изумление: они разумно служат Творцу, но сущность Божия закрыта для них.
Бог пребывает в неприступном свете. Мы не можем видеть Его. Однако Христос, Единородный Сын Божий, явился нам во плоти, приблизил к нам Бога, научил молиться Ему, открыл Его имя. И мы можем просить, чтобы имя Божие светилось: Да святится имя Твое. Это предел наших знаний и желаний.
Если имя Божие будет светиться в нас, оно удовлетворит жажду взыскующего разума. Но главное — сердце удостоверится: через причастность имени Божию мы получаем всё, что нам необходимо.
Будем помнить заповедь Христа: прежде всего ищите Царствия Божия (см. Мф. 6, 33). Его нам открывает имя Бога.
(Продолжение в следующем номере)