(Продолжение. Начало в № 6—8)
ЗАБОТЛИВЫЕ ЛЮДИ
Лавочка и я — неразлучны. Хожу по храму, ставлю свечи к иконам. Лавочка — в руке.
Вдруг рядом возникает заботливая женщина. Обычно заботливые люди стараются к кому-то прицепиться и дать совет, в котором никто не нуждается. Женщина говорит про лавочку:
— Да оставьте вы её! Никто не возьмёт.
Она точно знает.
Вступать в дискуссии и объяснения я не намерена. Духовный отец мне говорил: если кто-то пристанет с советом, иронизируй над ним. Попросту — пошути.
— А если я сама лавочку не возьму? Забуду? — спрашиваю заботливую женщину.
Она теряется. И неожиданно отступает:
— Тогда другое дело. Тогда не оставляйте.
ПЕСЕНКА
После болезни врачи велели мне каждый день гулять. Я стала вышагивать положенные километры. А чтобы скучно не было, придумывала и напевала про себя простенькую песенку:
Незаметно ведёт дорога.
Просто жить — это очень много.
Наступила зима. К песенке прибавились новые слова:
Чистым снегом, густым и белым,
Всё покрыто — земля и небо.
Моя знакомая композитор жаловалась, что для неё никто не пишет стихов. Я отослала ей свою песенку. Она сочинила замысловатую философскую музыку — и отправила песенку на всероссийский конкурс. Как гром среди ясного неба пришло сообщение: песенка заняла первое место.
Меня это развеселило. Мы гуляли с подругой. Я ей сообщила новость о победе на конкурсе. Подруга притихла. Прошла пара минут.
— Но ведь песня — это музыка? — спросила подруга.
— Для тебя — да, — ответила я.
Как её задел этот смешной успех! Друзья познаются в беде. Но ещё лучше — в радости, самой пустяковой.
ФУ-У!
Много лет назад я перестала краситься. Совсем. В редакции никто этого не заметил. И вдруг на каком-то междусобойчике я выиграла в викторине средство для снятия макияжа. Сказала:
— Зачем мне оно? У меня никогда не бывает макияжа.
— И что — ты ходишь с голым лицом? — удивилась сотрудница.
У крестницы поседели волосы. Сначала она их красила, потом перестала. Ей говорили комплименты:
— Какой у тебя цвет волос хороший! Прекрасный пепельный оттенок.
Она долго молчала, но не выдержала:
— Я не крашусь.
— Ты что — седая? Фу-у!
ПОГОВОРИЛИ
Звонит телефон. Давняя знакомая начинает рассказывать о себе, своих обстоятельствах.
Сначала я стараюсь как-то отреагировать, вставить слово в её монолог. Попытки не имеют успеха.
Знакомая вещает пять минут, десять, двадцать. Полчаса. Я молчу. Наконец она прощается и подводит итог:
— Как хорошо поговорили!
Человеку нужно высказаться. И чтобы его — выслушали. К другим интереса нет почти никогда.
ЧТЕНИЕ
Когда-то в юности я читала книги собраниями сочинений. Всего автора — от начала до конца. Входила в новый мир — и уходила из реальности. Потом принцип чтения изменился: остались те книги, через которые узнавалась жизнь.
Совсем новое чтение принесла Библия. Там открылась жизнь в полноте — земная и небесная. Каждое слово стало важно, все его смыслы. Они открываются постепенно. И читать надо каждый день, чтобы не потерять причастность к полноте мира. Иногда достаточно нескольких строк. Они возвышают и очищают душу.
Рядом с Библией чтение других книг тоже поменялось. Прочитаешь один рассказ Чехова — и больше не надо. Хочется помолчать, подумать.
Однажды я сказала духовному отцу:
— Много читать — не могу.
— Я тоже, — ответил он.
— Люблю старые книги.
— Я тоже.
САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ
Мой маленький сын никак не хотел ходить самостоятельно. Уже ему годик исполнился. Ещё пару месяцев прошло. А он всё за чью-то руку или за коляску держится. Никакие уговоры не помогают.
Летом мы с ним уехали из Москвы в маленький южный городок, к родственникам. Гуляли по узким улочкам. Любовались высокими деревьями, яркими цветами. Однажды с родными отправились пешком в деревню — за пять километров от города.
Вернулись уставшие. До полного предела. Я извлекла сына из прогулочной коляски, поставила на ножки. Вдруг он решительно зашагал, направляясь к койке. Я даже испугалась от неожиданности:
— Ты куда?
Сын оглянулся, махнул рукой — и продолжил путь.
Трудности делают нас самостоятельными. И укрепляют.
УВАЖЕНИЕ
В храме Христа Спасителя Патриарх Алексий II дарил большим начальникам новые тома православной энциклопедии. Событие важное. Меня туда пригласили. Факс пришёл в редакцию, но коллегам было недосуг мне об этом сообщить. И я пришла на мероприятие без аккредитации.
Охранники меня пропустили. Причём, в ту часть храма, где были Патриарх и начальники. Прессе отвели место с другой стороны.
На следующий день в школе, где учился сын, проходило родительское собрание. Вдруг одна мама громко сказала, обращаясь ко мне:
— Это вас вчера показывали по телевизору в программе «Время»? Вы стояли рядом с Примаковым? Конечно, вы! Шляпка та же.
Я промолчала.
Учительница стала рассказывать об учениках по списку. В основном говорила о недочётах. Дошла до моего сына и произнесла только одну фразу:
— У вас очень хороший мальчик!
С тех пор я ещё больше стала уважать Евгения Максимовича Примакова.
СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
К Рождеству Христову патриарх Алексий II всегда обращался к читателям нашей газеты. Мне позвонили из патриаршей канцелярии и предложили забрать обращение. Я ответила:
— Сейчас приеду.
Приезжаю. Секретарь патриарха, почтенная дама, говорит:
— Обращение уже забрали.
— Кто? — удивилась я.
— Женщина курьерского вида.
Но у меня не было курьера.
Мы удивились: детектив какой-то! Секретарю пришлось заново распечатать обращение, подписать у патриарха. Это заняло много времени. Чтобы вознаградить меня за терпение, она подарила мне календарь на новый год с фотографией любимого патриарха.
В редакции я на всякий случай спросила, не посылали ли курьера в патриархию. Вопрос вызвал полное недоумение у коллег. Заодно я показала им календарь.
— Какой красивый! — воскликнула сотрудница. — Мне тоже привезли церковный календарь, который надо куда-то определить.
— Зачем? — удивилась я.
На календаре был изображён старец небесной красоты — преподобный Феодор Санаксарский.
— Ты посмотри, что у него в руке, — сказала сотрудница.
Святой держал свиток с надписью: «Помни час смертный». Это её испугало. Помнить о смертном часе она не хотела. И мы поменялись календарями.
В тот год сотрудница умерла. Выходит, святой пришёл предупредить женщину о смертном часе. Нам говорят, а мы не хотим слышать.
ПЛАНЫ
К отцу Георгию подошли две женщины.
— Вы в храм часто ходите? — спросил он.
— Нам некогда, мы работаем, — ответила одна.
— Вот на пенсию уйдём, будем ходить, — добавила вторая.
— Не будете, — сказал он. — Сил не будет.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ