Рассказ
БОКОВОЕ ЗРЕНИЕ
Отец Александр, благочинный, служил на Георгия Победоносца за пятьдесят километров от города – там у старенького отца Сергия был храмовый праздник, попросту говоря – престол. С утра, как положено, отслужили водосвятный молебен, а по окончании Литургии прошли крестным ходом вокруг собора.
Назавтра отцу Александру предстояло здесь же хоронить останки воинов, найденные поисковыми группами, и он решил заночевать в селе. Избушка отца Сергия для этого не годилась – всей мебели: стул, стол, кровать… можно еще причесть аналой в красном углу – и ничего более. А вот у его соседа Борьки дом был просторный и к приему гостей располагающий. Туда после службы и пошли.
Борька, происходивший из этого самого дома, успел немало помотаться по весям и городам, где-то завел семью, где-то – свое дело, но со временем эти полезные обретения он растерял и вернулся, чтобы теперь всякому гостю показывать кольцо, привинченное к потолку и многозначительно изрекать: «Здесь я в зыбке качался». Со школьных времен у него была тяга к электрическим и электронным приборам, и во время своих скитаний Борька даже успел получить некоторое по этой части образование, так что легко ремонтировал односельчанам домашнюю технику, с чего и существовал.
Праздничный обед складывался по-холостяцки: напиток вопросов не вызывал, на закуску – селедка и соленые рыжики, горячее – отварная картошка, а первого блюда и вовсе не было. После обеда прилегли отдохнуть. Ближе к вечеру пошли прогуляться. Борька жил на самом краю села, и братское кладбище находилось неподалеку от его дома. Прикинули, с какой стороны надобно будет копать, и отец Сергий сказал, что экскаватора, то есть колесного трактора с ковшом, в селе ни у кого не сохранилось и что военкому об этом сообщено.
-Знаю, – вздохнул отец Александр, – ему еще почетный караул где-то добывать – у нас в районе теперь ни одной воинской части, ни одного солдата…
-В крайнем случае, я могу из ружья стрельнуть, – сказал Борька, – троекратный салют, как положено.
Отец Сергий отмахнулся:
-Балабол…
-А что? Если армии не стало, хоть из ружья: оно у меня двенадцатого калибра – громко стреляет …
-Страсть как громко, – подтвердил отец Сергий, – ты мне вечерами и помолиться не даешь.
-Так то ж сезон был, я на уток охотился.
-Какие утки? Тьма кромешная, а ты бабахаешь!
-Самое время! – Тут Борька взялся пространно и со всякими отвлеченностями описывать тактику вечерней охоты на водоплавающую дичь. Батюшки шествовали молча. Но если отец Сергий внимал рассказчику, то отец Александр, погруженный в невеселые размышления, не слушал и даже чуть поотстал. Он еще утром насторожился, заметив, что народу в храме было меньше, чем в прошлом и позапрошлом году. Благочинный знал, что дело не в батюшке, которого прихожане любили, кажется, все крепче и крепче, а том, что люди исчезали куда-то – умирали, уезжали, наверное, и численность жителей сокращалась.
Он думал о том, что отец Сергий совсем состарился и скоро ему понадобится замена, а кого направлять в это сельцо – непонятно. Молодого священника с матушкой и детишками сюда не пришлешь – прихожане точно не прокормят… Это отец Сергий прижился – четверть века бессменно: и храм разрушенный поднял, и матушку здесь похоронил. Дочка у него далеко где-то, не появляется, а он живет один-одинешенек – ничего не требует. Отец Александр предлагал ему взять благословение у архиерея да и принять постриг, а он говорит, что место монаха в монастыре: «В монастырь меня уже не возьмут, на кой я такой старый им нужен – одна обуза. А здесь у меня жизнь мужицкая: изба, огород, дрова, стирка… Стиральной машины нет – приходится кипятить, а потом полоскать на озере… Устану, правило монашеское отложу – вот и грех. А у меня их и так без счету». Некем было заменить отца Сергия…
-Главное здесь – боковое зрение, – продолжал Борька, – оно видит в потемках и замечает всякое движение по сторонам. А это важно и для охоты, и чтобы от опасности уберечься: мало ли – вдруг сбоку медведь крадется! Вот, смотрите…
Он привел батюшек на берег озера и расставил метрах в десяти друг от друга у самой воды:
-Позицию занимаем лицом к закату – так видимость сохраняется на час дольше. За спиной, глядите, темень тьмучая, а впереди – светло. В небо смотреть не надо – там бесконечность, и глаз не знает, на что настраиваться. Смотреть надо на воду перед собой: она такая же светлая, как небо, но на плоскости глаз легче сфокусировать. Глаза не напрягайте, смотрите расслабленно, словно в никуда. Боковое зрение засечет, если хоть какая-то точка будет перемещаться. Как только обнаружите на воде отражение летящей утки, поднимаете глаза и ружье, понятно?
-Шалопай ты, Борька, – вздохнул отец Сергий, виновато глянув на благочинного, – ну зачем ты нас сюда притащил?
Отец Александр успокаивающе махнул рукой:
-Ничего, постоим, закат красивый…
Но постоять Борька не дал: он приволок со двора большую охапку сена и сделал батюшкам два мягких кресла:
-Не так устанете, и для маскировки хорошо. Теперь сидите тихо и смотрите.
Они сидели тихо и смотрели.
-У меня утки! – воскликнул отец Сергий, указывая на воду.
Борька подбежал к нему:
-Где?
-Да вот же, смотри, сколько их!
-Ну, батюшка, вы даете! Это водомерки, водяные паучки такие… Да-а… Обычное зрение у вас никуда не годится, а вот боковое – выручило: даже мелких насекомых в движении заметили.
И снова наступила тишина. Утки не летали.
-Подождать надо, – сказал Борька, – чуть-чуть стемнеет, и начнется...
Но как только чуть-чуть стемнело, невесть откуда возникла Марья Васильевна – глава местной администрации. Поздоровались. Она, оказывается, тоже проведывала братское кладбище и даже прибралась там немножко – какой-то мусор нашла:
-Областное телевидение приедет – неудобно. А что вы тут сидите?
-Мы охотимся, – объяснил Борька.
-Да ну тебя – у вас и ружей нет… Скажите-ка лучше, за кого голосовать будете?
Они смотрели на воду и не отвечали.
-А я решила уже… Между прочим, я всегда угадываю: все, за кого я голосовала, обязательно выигрывали.
-Так вот кому народ обязан своим процветанием! – воскликнул Борька: – Скажу мужикам…
-А что такого?
-Когда мы с тобой школу заканчивали, сколько жителей у нас было?
-Человек шестьсот.
-А теперь?
-Теперь – четыреста.
-А ты еще спрашиваешь, что такого… Вот завтра захороним тридцать пять бойцов, и на этом братском кладбище народу станет больше, чем в нашем селе.
Но хоронить им завтра никого не пришлось: останки воинов перевезли куда-то далеко, где удалось найти взвод солдат для почетного караула и экскаватор. Или трактор с ковшом.
Священник Ярослав ШИПОВ
Рис. Татьяны ЮШМАНОВОЙ