Листаешь старые книги, вспоминаешь ушедшие годы – и удивляешься. Каким же стремительным был прошлый век! И как по-разному праздновалась Пасха на нашей Родине!Коротко
Листаешь старые книги, вспоминаешь ушедшие годы – и удивляешься. Каким же стремительным был прошлый век! И как по-разному праздновалась Пасха на нашей Родине!
1900 ГОД
В одном из кавказских казачьих полков командиром служил мусульманин, а старшим врачом был еврей. Идет Пасхальная Заутреня. Командный состав – в церкви.
После Заутрени священник приветствует присутствующих:
-Христос Воскресе!
Командир первым целует крест, обращается к священнику со словами:
-Воистину воскресе!
И они трижды христосуются. Потом все подходят к кресту. И дальше по очереди христосуются с командиром. В том числе и старший врач.
(Из воспоминаний протопресвитера царской армии Георгия Шавельского).
20-Е ГОДЫ
Тюремная камера. «Полночь. Темнота. Владыка начинает пасхальные песнопения. Тихо раздается эта необыкновенная пасхальная песнь: «Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем, рцем: Братие! И ненавидящим нас простим вся воскресением…»
Простить им все? Он, наверное, простил им все, Владыка. Но радостный возглас прерывает раздумье:
-Христос воскресе!
-Воистину воскресе! – отвечает нестройный и поспешный шепот…
И вдруг – лязг ключей! Дверь в камеру с грохотом распахивается и с револьвером в руках врывается надзиратель:
-Разойдись, сволочь, белогады!
Евангелие вырвано, Владыку уводят в карцер и… конец, опять та же жуткая действительность.
Где вы теперь, владыка И.? Помните вы эти дни, эту Пасху, или, может быть, она уже отлетела – ваша смиренная душа?
Он получил три года лагеря в Сибири и ушел на этап, благословляя народ, встречавшийся на улице.
(Из воспоминаний С. Крестовского)
30-40-Е ГОДЫ
Наши дедушки и бабушки рассказывали: когда они в 30-е годы шли к Светлой Заутрене, думали: «В последний раз». Так было в Москве и на Пасху 1941 года. В НКВД уже лежал кем-то сочиненный протокол с вымышленными показаниями высшего духовенства. О том, что якобы существует «церковно-фашистский заговор». К тому моменту «признавшиеся» еще не были арестованы и допрошены. Взять их не успели или не решились.
В том же году день Всех Святых, в Земле Российской просиявших, пришелся на 22 июня. Грустно шли верующие на Богослужение в Богоявленский Елоховский собор:
-Теперь точно в последний раз!
Ключи от храма уже были сданы советскому начальству. Но кончилась служба, а чиновники так и не пришли «закрывать» собор. Началась Великая Отечественная война. И в конце 1941 года московские типографии печатали пасхальные открытки. Все в руках Божиих!
60-70-Е ГОДЫ
За хождение в храм уже не арестовывали. Но мы были боязливы и неуверенны. В Великую Субботу, приблизительно в 10 вечера, входили на церковный двор под укоризненные, как казалось, взгляды дружинников. Тогда у церквей ставили оцепления и пропускали не всех (а за городом Пушкиным даже перекрывали шоссе в направлении Сергиева Посада!).
Достаточно было перекреститься перед охранниками – и шеренга оцепления расступалась. Дальше – почему-то шли осторожным шагом. Вот ступени паперти. Притвор. И – кончились страхи! Хотя с рациональной точки зрения ничего особенного не произошло. Но здесь дружинники меня уже не видят!
СЕЙЧАС
Апрельские ночи темны. Кончается в храме Пасхальная Заутреня. По немощи кто-то жалуется:
-Устал…
А его спрашивают:
-С чего бы это?
Вот он и думает: «А, в самом деле, что это я? Пасха!!!»
Кто-то его обнимает:
-Христос воскресе!
-Воистину воскресе!
И как рукой сняло сонное утомление. Народ радуется. Все поздравляют друг друга. Опять вижу много незнакомых людей, но теперь все вокруг – свои.
Любопытствующие наблюдатели Крестного хода стояли ночью вне храма и ближе к утру разошлись. На церковной ограде догорают прикрепленные ими праздничные свечи. Все же не зря стояли!
Верующие говорят:
-Пасхальная ночь светлее дня!
И это правда. На востоке обозначилась полоска зари. День светлого Христова воскресения будет солнечным. Даже если солнце спрячется за облаками.
Владимир ПРИЛУЦКИЙ, кандидат медицинских наук
Рис. Ольги Зябликовой