-В духовной жизни к мелочам надо относиться очень внимательно и осторожно, - говорит протоиерей Сергий РЕЗНИКОВ из Успенского храма Красногорска.-Вероятно, потому, что через них в нашем больном мире проявляются и добро, и зло?
-Конечно. И нам надо стараться не ранить других людей – с одной стороны. А с другой – не подцепить чью-то «болезнь».
-Например?
-Я бываю на православных выставках и вижу, как некоторые люди попадаются на удочку сектантам, раскольникам – из-за того, что не придают значения мелочам.
Как сектанты зазывают нас писать записки? Вроде бы и слова правильные произносят, но тон вызывает настороженность. Он слишком рекламный или сладковатый. Я подходил, спрашивал, из какого монастыря эти люди. Оказывалось, из каких-то раскольнических группировок.
Они часто рекламируют свои «чудотворные иконы» или своих «старцев», «епископов». Недавно одна женщина из нашего прихода на это поймалась. Оказалось, епископ там был самодельный. И таких самосвятов сколько угодно!
-А это – уже не мелочь!
-Картина всегда состоит из мазков – и по тому, как они положены, узнаются и время, и автор. Но, не видя всего замысла, ты не видишь и то, какими деталями достигается главное.
Отсюда вывод: надо все время иметь в виду это главное. Цель жизни, например. И тогда можно понять, какие мелочи – важны, а какие – нет, и даже мешают.
-Выходит, есть мелочи, на которые не стоит обращать внимания?
-Да, и это важно различать. Апостол Павел придавал большое значение именно важным мелочам. А неважным – не придавал никакого.
Положим, женщина с непокрытой головой зашла в храм срочно написать записку. Можно принять записку, а потом вежливо, спокойно сказать: «Вы знаете, в церкви принято женщинам быть с покрытой головой». А можно сразу выпалить: «Что это вы без платка пришли?!» И этим человека ошарашить. Люди буквально годами не приходят в храм после такой грубости.
Если считать главным платок – это одно. А если главным считать человека, то будешь реагировать по-другому.
-Я с вами согласна. Но у женщины за свечным ящиком, принимавшей записку, тоже могут быть обстоятельства, с которыми она не справилась – и сорвалась. Все мы – немощные. Себя слышим (и то плохо), остальных – нет. Что нам делать?
-Просить: «Господи, прости меня, и помоги человеку, которого я обидел!»
Если мы путаем важное и не важное, мелочи переходят в мелочность. От великого до смешного – один шаг.
В церковной, духовной жизни такие ошибки встречаются на каждом шагу. Мы обращаем внимание на тонкости, пылинки сдуваем. А главное – упускаем из виду.
-Господь по этому поводу говорил: оцеживаем комара и поглощаем верблюда?
-Конечно. Подходит кто-нибудь и спрашивает: «Как правильно молиться о больном?» Отвечаю: «Молись, чтобы Бог помог, исцелил человека». – «Нет, мне надо знать, какими словами!»
-А Бог видит сердце человека и принимает нашу заботу о других. Даже до того, как мы высказали просьбу.
-А разве можно убиваться из-за того, что сначала поцеловала руку священнику, а потом – крест? Или перекрестилась в неположенное время? Или съела на одну конфетку больше, чем обычно?
-Конечно, не стоит.
-А кто-то придумывает себе приметы, талисманы, впадает в суеверия. В таких людях развивается мелочность, которая проявляется как обидчивость, неумение прощать, мстительность, злопамятство, узость взглядов, не великодушие.
Доходит до абсурда. Люди выискивают и приносят на исповедь такие «грехи»: сморкнулся не в том месте, забыл поставить будильник, проспал передачу «Радонежа». Или – была на службе в шапочке, а не в платочке. Последнее – вообще относится к разряду самодельных традиций. Женщина должна быть с покрытой головой, а мы цепляемся к мелочам.
-Еще как!
-И тут еще раз повторю: будем учиться отличать важное – от второстепенного, чтобы за обрядом не терялась суть.
-А ведь нас все время тянет на второстепенное, незначительное. Всей крепостью в вере мы стоять не умеем. Особенно это видно, когда читаешь молитвенное правило. Какие только мысли в голову не лезут!
-И надо это замечать. Грех, который человек увидел, осознал, будет исповедан.
-И придет освобождение от Бога. Его милость.
-Часто спрашивают, как читать Евангелие – стоя или сидя. Положено читать стоя. И вот говорят иногда: «Я не могу стоять. Можно ли мне вообще читать Евангелие?»
-От кого-то из отцов я слышала: «Хоть стоя, хоть сидя, хоть лежа – лишь бы читать».
-Совершенно верно. По-моему, святитель Игнатий Кавказский сказал: лучше сидя думать о Боге, чем стоя думать о ногах. Простая, казалось бы, вещь.
-Получается, мы все время распадаемся на «молекулы».
-Да, мелочность проявляется во всех сторонах жизни. В частности, в культуре отношений. У нас часто можно видеть, как человек придирается к мелочам, забывая об основном.
Вот идет полемика о дневниках протоиерея Александра Шмемана. И я читал статьи, в которых авторы просто выискивают, к чему бы им прицепиться.
-А ведь слабости есть у любого.
-Конечно! Была же такая присказка, что каждый человек может стать подсудимым.
-В духовном смысле – точно.
-Но и в мирском – тоже. Где-нибудь когда-нибудь, но закон мы нарушаем. Даже если улицу переходим не в том месте. И в результате каждого можно судить. Но если придираешься к мелочам, то главного не увидишь.
-А в дневниках отца Александра открывается красота человеческой души.
-И за каждым мгновением этой жизни он видит Вечность. Вот что важно заметить.
Из-за мелочности полемика иногда превращается в обзывание, приклеивание ярлыков, ругань – до ненависти. Все потому, что из-за деревьев – не видим леса, за мелочью – не различаем главного. А иногда и сознательно его пропускаем.
-Забываем, что грех брата надо покрывать, а не выносить на всеобщее обозрение…
-В одной книге я прочитал такой совет. Когда хочешь, чтобы твое мнение услышали – в семье, в любой аудитории, дай понять своему собеседнику, что ты к себе относишься так же критически, как и к нему. Что видишь свои ошибки. Затем – что ценишь его достоинства. И только после этого можно указывать на недостатки, но не осуждать другого. Это тоже, казалось бы, мелочи, но с их помощью прокладывается дорожка к взаимопониманию. И человек способен воспринять то, что ты говоришь.
Подтверждение этому есть в книге архимандрита Софрония (Сахарова) о преподобном Силуане Афонском.
-Без ссылок на этого святого не обходится ни одно ваше интервью.
-Да, он мой любимец. В книге описан такой эпизод. Кто-то похвастался преподобному Силуану, что обругал католиков за их ошибки. А старец спросил: «И что дальше?» А дальше католики тоже обругали этого человека и ушли.
И преподобный объяснил, что надо было не так с ними говорить. Прежде всего, сказать: «Вы верите в Бога Троицу, мы это уважаем, ценим. Признаете Пресвятую Богородицу, любите Ее. У вас есть Таинства. А вот тут – у вас ошибки».
Здесь – другие слова, тон, выражение лица. А наши споры обычно заканчиваются взрывами, раздражением, осуждением.
Иногда вместо посещения храма мы можем заниматься хозяйством. Вот говорят: «Надо к Пасхе обязательно комнату убрать».
-Это правильно. В чистоте легче и душе, и телу.
-Но если мы чистим комнату вместо того, чтобы идти на Богослужение, это уже мелочность, неправильная расстановка приоритетов.
Мелочность проявляется иногда и в нашей церковной печатной продукции. Мне как-то попалась книжка, в которой было перечислено чуть ли не четыреста грехов. Патриарх Алексий II над этой книжкой поиронизировал, назвал ее «отчетом о проделанных грехах».
-Хорошо!
-В этой книге, например, считалось разными грехами стирать в субботу носки и рубашки. Вообще было что-то похожее на 613 ветхозаветных законов. И мы сознательно или бессознательно это повторяем.
-Подведем итог. Конечно, мы дробимся на мелочи, словно зеркало, расколовшееся на осколки. Но, оставаясь верными в малом (в мелочи), помня о главном, можем собраться – и с помощью Бога обрести цельность.
-Есть такое изречение у Викентия Леринского: «В главном – согласие, во второстепенном – различие, во всем – любовь». По этому принципу важное – отделяется от неважного. В главном не должно быть уступок. Во второстепенном – могут быть различия. В них отражается индивидуальность человека. «Полное единодушие есть только на кладбище», справедливо утверждает поговорка.
-Но любви-то у нас нет?
-Есть, если мы понимаем это и каемся. Она не наша, а Божия. Наши – только грехи.