Сеет Господь таланты – щедро, неустанно. Вложил Он в душу белокурого крестьянского мальчика талант поэта. Увидел ребёнок красоту мира, пронизанного Божиим светом, и в душе его родились слова, а из них сложились маленькие, яркие, прозрачные образы:
Задымился вечер, дремлет кот на брусе.
Кто-то помолился: «Господи Исусе».
Полыхают зори, курятся туманы,
Над резным окошком занавес багряный.
Эти стихи русский поэт Сергей Есенин написал в семнадцать лет. В восемнадцать — «Берёзу», которую с детства многие знают наизусть:
Белая берёза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.
На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой.
ДЕРЕВНЯ
«Я родился в 1895 году 21 сентября в селе Константинове…» — писал Есенин в автобиографии. Он назвал дату по старому стилю. А совсем рядом, 25-го, празднуется память преподобного Сергия Радонежского. В честь него и крестили младенца.
Дальше читаем: «Первые мои воспоминания относятся к тому времени, когда мне было три-четыре года. Помню лес, большая канавистая дорога. Бабушка идёт в Радовецкий монастырь, который от нас верстах в 40. Я, ухватившись за её палку, еле волочу ноги от усталости, а бабушка всё приговаривает: «Иди, иди, ягодка, Бог счастье даст».
В родном селе Сергея звали монахом, а его сестёр — монашками. Он долго не знал, почему. Оказалось, на них перешло прозвище, которое получил дед Есенин: он собирался уйти в монастырь, да так и не ушёл. В двадцать восемь лет (по крестьянским меркам поздно) женился на шестнадцатилетней девушке. А в сорок два года дед умер, и бабушка осталась с четырьмя детьми. Особенно отличался среди них Александр — отец Сергея. Он пел в церковном хоре, и ему предлагали учиться, быть певчим в соборе. Но мать определила мальчика в Москву — к купцу.
В восемнадцать лет Александр приехал в село, женился — и опять уехал. А супругу оставил со свекровью. Отношения у них не ладились — и Татьяна Фёдоровна вернулась в родительский дом с маленьким сыном. Так Серёжа оказался в семье Титовых — и до пяти лет рос у деда с бабушкой.
Хорошие были годы! С дядей он часто ездил «на Оку поить лошадей. Ночью луна при тихой погоде стоит стоймя в воде. Когда лошади пили, мне казалось, что они вот-вот выпьют луну, и радовался, когда она вместе с кругами отплывала от их ртов», — вспоминал Сергей Александрович.
Дядья учили его плавать. Сажали в лодку, отплывали от берега, а потом бросали в воду — барахтайся и выбирайся.
ДЕД И БАБКА
Село стояло на высоком берегу Оки. Теперь там пусто, а вначале ХХ века край был перенаселён. Мужчины, чтобы кормить семьи, занимались отходным промыслом — как и отец Сергея. А дед поэта по материнской линии Фёдор Андреевич Титов даже имел собственные баржи в Питере — и дела его шли успешно.
Сестра Есенина Екатерина писала: дед был «умён в беседе, весел в пиру и сердит в гневе». «По обычаю мужиков, возвращающихся домой с доходами, полагалось благодарить Бога, и церковь наша получала от мужиков различную утварь…» «В благодарность Богу за удачное плавание дедушка поставил перед своим домом часовню. У иконы Николая Чудотворца под праздники в часовне всегда горела лампада. После расчёта с Богом у дедушки полагалось веселиться».
«Расчёт с Богом» — это уже выражение атеистических советских времён. Вера деда была благодарной и неподдельной. Внучка невольно и это отметила: «Каждое воскресенье он идёт в церковь к обедне».
«Рядом с необузданностью у дедушки уживалась большая доброта и нежность по отношению к детям. Уложить спать, рассказать сказку, спеть песню ребёнку для него было необходимостью. Сергей часто вспоминал свои разговоры с ним. Вот один из них.
Дедушка с Сергеем спали на печке. Из окна на печку светила луна.
— Дедушка, а кто это месяц на небе повесил?
Дедушка всё знал и, не задумываясь, отвечал:
— Месяц? Его туда Феодосий Иванович повесил.
— А кто такой Феодосий Иванович?
— Феодосий Иванович сапожник, вот поедем с тобой во вторник на базар, я тебе покажу его — толстый такой».
Эти беседы развивали воображение ребёнка. А бабушка, отмечал поэт, «была религиозная… Дома собирала всех увечных, которые поют по русским сёлам духовные стихи от «Лазаря» до «Миколы». «Стихи начал слагать рано. Толчки давала бабка. Она рассказывала сказки». И у внука рождались образы:
Проходили калики деревнями,
Выпивали под окнами квасу,
У церквей пред затворами древними
Поклонялись Пречистому Спасу.
Непросто было и в те времена:
…В пять лет Сергей уже научился читать.
У ПОПОВЫХ
Родители Есенина всё-таки не расстались. Отец купил землю недалеко от храма в честь иконы Казанской Божией Матери. Поставил дом. Там жили Татьяна Фёдоровна с Сергеем и двумя дочками, а глава семейства по-прежнему зарабатывал в Москве.
В семь-восемь лет мальчик начал учиться в четырёхклассной приходской школе. Он был одарён, жадно стремился к знаниям. Школу окончил с похвальным листом. Из Москвы приехал отец и повесил этот лист на стене — над семейными портретами. Сергей улыбнулся.
А вечером к Есениным пожаловали гости — отец Иоанн Смирнов, настоятель Казанского храма, с дочерью Капитолиной Ивановной. У них тоже было деревенское прозвище — Поповы.
В Константиново батюшка приехал много лет назад, уже вдовым, с маленькой Капой. Прослужил полвека. Односельчане священника уважали. У Поповых всегда собирались молодые люди. Общались, читали, пели, ставили спектакли. Пили чай с медовыми лепёшками. Отец Иоанн некоторым помог стать на ноги, найти дорогу в жизни.
Екатерина Есенина вспоминала: «Много хороших дней юности провёл Сергей у Поповых. С годами он стал бывать у них реже. Но в каждый свой приезд в село он обязательно, как и в старое время, первым долгом направлялся к ним».
В тот вечер решалась судьба Сергея: «Отец Иван и тётя Капа посоветовали учить его дальше и указали, где…» Так Есенин оказался в учительской школе в городке Спас-Клепики.
«ПОСЛУШАЙ, МАМА»
«Когда отвезли в школу, я страшно скучал по бабке и однажды убежал домой за 100 с лишним вёрст пешком. Дома выругали и отвезли обратно», — вспоминал поэт.
А мать его Татьяна Фёдоровна рассказывала: «Не всякий мог туда попасть, в семилетку, в то время». «Он там проучился три года. Стихи писал уже».
— Послушай, мама, как я написал, — просил Сергей. Он любил мать, доверял ей:
Ты поила коня из горстей в поводу,
Отражаясь, берёзы ломались в пруду.
Я смотрел из окошка на синий платок,
Кудри чёрные змейно трепал ветерок.
. . . . . . . . . . . . . .
В пряже солнечных дней время выткало нить…
Мимо окон тебя понесли хоронить.
И под плач панихид, под кадильный канон
Всё мне чудился тихий раскованный звон.
В пятнадцать лет он уже сердцем знал, как неповторима и прекрасна каждая жизнь на земле и каждый уход из неё.
В МОСКВУ
После школы Сергей приехал домой, но вскоре засобирался в Москву. Там он стал работать помощником корректора в типографии «Товарищества Сытина». Начал заниматься в народном университете Шанявского, где обучение было бесплатным.
Есенин хранил у отца свои любимые книги. Сестра Екатерина их видела: Библия, Пушкин, Гоголь с хорошими иллюстрациями. Его главная тема — вера, смысл жизни:
Шёл Господь пытать людей в любови,
Выходил он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом, в дуброве,
Жамкал дёснами зачерствелую пышку.
Увидал дед нищего дорогой,
На тропинке, с клюшкою железной,
И подумал: «Вишь, какой убогой, —
Знать, от голода качается, болезный».
Подошёл Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал старик, протягивая руку:
«На, пожуй… маленько крепче будешь».
В личной жизни у Сергея начались перемены: он сошёлся с корректором Анной Изрядновой. Но в брак они почему-то не вступили. У них родился сын. Анна с пониманием относилась к поэтическим трудам Есенина и поддерживала их.
ПЕТЕРБУРГ
Поэт признавался: «Восемнадцати лет был удивлён, разослав свои стихи по журналам, тем, что их не печатают, и неожиданно грянул в Петербург. Там меня приняли весьма радушно. Первый, кого я увидел, был Блок, второй — Городецкий. Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что в первый раз видел живого поэта».
Александру Блоку стихи Есенина понравились. И сам он тоже. Блок ввёл Сергея в столичную поэтическую среду. Красивый паренёк с золотыми кудрями в крестьянской поддевке, вышитой рубашке выглядел экзотично — и был принят всеми и сразу. «Серебряный век» русской поэзии отличался многообразием. Но поэты в основном оригинальничали, изобретали разные «направления» — мёртвые, искусственные. Простому пареньку это было непонятно. И он примкнул к вроде бы своим — «новокрестьянским поэтам».
Весной 1915 года Есенин был уже известен: «Все лучшие журналы стали печатать меня». Его приглашали в аристократические салоны. Он читал стихи царице Александре Фёдоровне, её сестре великой княгине Елизавете Фёдоровне:
Всё встречаю, всё приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришёл на эту землю,
Чтоб скорей её покинуть.
В АРМИИ
Шла война с Германией. И Есенин в 1916 году «был призван на военную службу. При некотором покровительстве полковника Ломана, адъютанта императрицы, был представлен ко многим льготам».
Одна из льгот — служба санитаром в поезде, перевозившем раненых с фронта. А после операции аппендицита Сергея оставили работать в Царскосельском госпитале. Там он участвовал в концертах. Несколько раз его отпускали домой в деревню.
Тогда же, в 1916 году, вышла первая книга стихов Сергея Есенина «Радуница». За ней — «Иисус-младенец» (по названию одного из стихотворений):
Собрала Пречистая
Журавлей с синицами
В храме:
«Пойте, веселитеся
И за всех молитеся
С нами!»
Наталия ГОЛДОВСКАЯ
(Продолжение в следующем номере)
4 октября — 120 лет со дня рождения русского поэта Сергея Есенина