ПСАЛОМ СОРОК ВТОРОЙ


В иудейской Библии у этого псалма нет названия: Псалом Давиду, не надписан у еврей, 42. И толкователи увидели в нём продолжение сорок первого псалма: там излагаются те же мысли.

Суди мя, Боже, и разсуди прю мою, от языка непреподобна, от человека неправедна и льстива избави мя (1). В других псалмах Давид молит Господа избавить его от суда. Тот, кто знает множество своих грехов, не может предстать перед Создателем и быть оправданным.

Но здесь — иное обращение: суди мя, Боже. Суд — прямое вмешательство Творца в человеческую жизнь. Оно проявляется в наших мыслях, желаниях, делах. И пророк просит об этом.

Наша жизнь выткана: каждый день — всего лишь малая часть огромного полотна времени. Оно готовит людей предстать перед Божиим судом. О Страшном суде написано в Евангелии, у святых отцов. Праведники были убеждены: он непреложен, истинен, неподкупен. И псаломское слово подтверждает: Высшего Судию невозможно склонить в свою сторону ни нечестными предложениями, ни дарами.

Пророк Моисей, устанавливая закон, сначала сам был судьёй. Это отнимало у него много сил. И тесть Иофор посоветовал Моисею выбрать «людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть» и поставить судьями. Это очень важный момент: осуждение или оправдание человека должно осуществляться по правде Божией (см. Исх. 18: 13—26).

Но человеческий суд редко бывает справедливым. Не случайно стали пословицей слова поэта: «А судьи кто?» Давид знает: только Всемогущему и Всевидящему Богу открыты наши дела и мысли.

Пророк в молитве объясняет Создателю: по совести я вижу, что суд окружающих надо мной — несостоятелен, не отражает правды. Только Ты её знаешь. И в Твои руки вручаю себя: разсуди — рассмотри и мои нынешние обстоятельства, и поступки злобных, льстивых людей.

Возможно, недоброжелатели царя тоже руководствовались установленными законами, но судили жёстко. Не принимали во внимание или полностью отрицали благочестивые дела Давида. Пророк хотел отстоять себя через прю — сопротивлялся несправедливым действиям, объяснял, что невиновен. Но те, кто заранее настроился против него, стояли на своём. И тут было не состязание в знании законов, а открытая вражда. Давида выставляли преступником.

Люди злой воли не имели фактов, наговаривали на пророка. И он просит Бога: от языка непреподобна (лживого), от человека неправедна и льстива избави мя. Лесть — это полуправда. Цель у неё одна — закрыть истину правдоподобными утверждениями.

Зане Ты еси, Боже, Крепость моя, вскую отринул мя еси? И вскую сетуя хожду, внегда оскорбляет враг? (2). Ибо Ты, Боже, Крепость моя, для чего Ты отринул меня? Этот вопрос обращён к Богу. В Нём пророк видит свою Крепость — силу, правду, святость. Но вдруг ощущает: надежда не оправдывается, Господь не слышит его молитв, резко отринул от Своего лица — отринул мя: «Отойди, Я не буду тебя слушать!»

Тут нам открыта очень важная вещь. Давид никогда не сомневался в помощи Божией, был верен Господу. Но настал момент неправого человеческого суда. Пророка обвиняют в том, чего он не совершал, — и ему необходимо, чтобы Бог проявил Свою силу, защитил его. Господь может прийти нам на помощь в одно мгновение.

Но Давид защиты не чувствует и задаёт вопрос — теперь себе: И вскую сетуя хожду, внегда оскорбляет враг? Почему я хожу, сетуя, когда оскорбляет враг? Услышал ложный приговор — и смутился, потерял внутренний мир, переживает отсутствие Божественной помощи.

Его оскорбляет враг — унижает, произносит непотребные слова. Но Давид знает правду! Разумному, духовному человеку надо быть выше ложных обвинений. Рано или поздно все поймут, что пророка оболгали. Господь никогда не склоняется к несправедливости, льстивым словам. И Христос в Евангелии говорит: всякая клевета исходит от дьявола, он отец лжи (см. Ин. 8: 44).

Давид проверяет и укоряет себя: что ж ты ведёшь себя малодушно? Томишься духом, впадаешь в сетование — смятение? В таком состоянии душа не может остановиться на правильном решении, начинает шататься: а вдруг обвинители правы?

После такого обращения к себе, пророк убеждается: оскорбление не имеет оснований — и не надо так остро на него реагировать, выходить из себя.

Дальше Давид произносит замечательные слова, которые вошли в Богослужение праздника Преображения Господня: Посли свет Твой и истину Твою, та мя настависта и введоста мя в гору святую Твою и в селения Твоя (3). Тут он обращается к Богу, просит послать ему свет и истину. И это правильно. Спаситель Христос в Евангелии открывает: Я свет миру, путь, истина и жизнь (см. Ин. 8: 12; 14: 6).

Глубокая вера даёт Давиду понимание: в Господе нет и тени перемены, уклонения в неправду. Там, где проливается Божий свет, всё открывается подлинно, реально. В свете люди воспринимают образы видимого мира. Во мраке гаснут представления о предметах.

Пророк всё знает, но в состоянии потерянности — словно забыл. Бог это видит и хочет, чтобы Давид справился с собой, призывая своего Создателя, Его свет и истину — и та мя настависта (научит). О том же предупреждает нас и Спаситель Христос: «ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма, а ходящий во тьме не знает, куда идёт» (Ин. 12: 35).

Свет — это благодать Божия: он исцеляет, просвещает душу, даёт ей силы преодолевать то, что кажется непреодолимым. Поддерживает и поднимает на высоту — в Божественный мир: введоста (вводит) мя в гору святую Твою. И внизу остаются брань, несправедливость, злоба, страдание.

Горы являются образом крепости, неизменяемости. Поэтому с древних времён они были символом Божественного присутствия. Люди поднимали взор вверх — горе и созерцали высший мир, возвышенный над земным. Постоянный, надёжный. Оттуда, из горних селений, недоступных для человека, всегда приходила помощь. И у многих возникало желание войти духом на Божественную гору, где находятся селения Твоя.

В неприступном свете пребывает Господь. Селения Его — тот мир, который унаследуют любящие Небесного Отца.

И вниду (войду) к жертвеннику Божию, к Богу, веселящему юность мою, исповемся Тебе в гуслех, Боже, Боже мой (4). Давид нашёл средство преодолеть состояние оторванности от Господа. Пророк идёт туда, где его сокровенные желания раскроются: вниду к жертвеннику Божию.

Жертвенник был установлен Самим Господом, чтобы люди явно чувствовали там Его присутствие и понимали: Бог не где-то далеко, а рядом. Тут Он слышит просьбы, принимает покаяние, внимает жертвам, которые приносятся для очищения души и прославления Творца.

Слово вниду означает вхождение в то, что таинственно совершается внутри храма. Давид приближается к жертвеннику Божию с глубоким переживанием святости алтаря и присутствия Господня. И душа его обновляется: «обновится яко орля юность твоя» (Пс. 102: 5). Вот что необходимо человеку! Мы стареем, к нам приходят болезни, беспомощность, дряхлость.

Современные учёные утверждают: даже наше тело несколько раз обновляется в течение жизни. Старые клеточки отмирают, на смену им рождаются молодые. Мы этого не чувствуем. Но тайновидцам, подобным пророку Давиду, всё было открыто.

Давид входил в святилище — к Богу, веселящему юность мою, обновляющему душу. И открывал Создателю своё сердце, приносил Ему исповедание — исповемся Тебе. Причём, в сопровождении музыкальных инструментов: в гуслех, Боже, Боже мой. Разум знал: здесь, в святилище, присутствует Сам Господь. А звуки гуслей оживляли чувства души.

А дальше — опять вопросы: Вскую (почему) прискорбна еси, душе моя? И вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко (ибо) исповемся Ему, спасение лица моего, и Бог мой (5). Давид был убеждён: через скорби Бог очищает душу, открывает нам небесные высоты. Душа пророка испытывает печаль. Апостол Павел называл её печалью по Богу. Она производит покаяние — ко спасению. А мирская печаль угнетает, ввергает в болезнь и смерть (см. 2 Кор. 7: 10).

Давид обращается к душе: Вскую прискорбна еси, душе моя? Он не спрашивает про дух — свет Божий, который Господь насадил в наши недра. Душа — посредница между духом и телом. Она, как губка, впитывает всё, что случается с людьми: высокое и низменное. Казалось бы, человек уже весь устремлён к Богу, а душа тянет его вниз. Она вобрала в себя много земного — и от этого прискорбна.

Мы называем Христа Спасителем душ наших. Тело взято из земли — и туда уйдёт до всеобщего воскресения. Дух вернётся к Богу. А душу — надо спасти.

В нашем мире мы не свободны от немощей, ограниченности. Нам приходится соприкасаться со многими вещами. Порой человек тонет в них, хотя имеет высоту духа. Праведники чувствуют: умом, духовной природой они могут повелевать громам, всё преодолевать на пути. А душа, как немощный друг, тянется следом за духом.

Христос говорит о совести: «Мирись с соперником твоим, пока ты ещё на пути с ним» (Мф. 5: 25). С душой нам тоже надо примириться. Скорби болезненно отражаются на ней, но помогают людям дорасти духом до нового понимания жизни. Бог так и определил человеческий путь.

Давид прямо спрашивает душу: И вскую смущаеши мя? Это вопрос человека духоносного, имеющего пророческий дар: он видит Бога, Его чудесные дела, помнит, сколько Господь явил ему Своей благодати и силы. Так почему душа скорбит и смущается? Пророк уговаривает её, хочет воспитать: Уповай на Бога. Так можно сказать человеку в целом, а он — обращается к душе. Его дух открывает Господу её ограниченность, немощь, падшесть.

Давид исповедуется Творцу: яко исповемся Ему. Молится Создателю как Спасителю своей личности — спасение лица моего. Личность — это уже человек в целом: дух, душа и тело. Перед пророком подлинный лик Божий: Бог мой.

Этот маленький псалом — картина большого мастера. И напоминает мне полотно художника Айвазовского «Хождение по водам»: бушует море, плывёт лодка, в темноте видны силуэты апостолов. Христос идёт к ним — и видно, как они тянут руки к Спасителю.

То же самое происходит с пророком Давидом. Люди часто забывают, что имеют душу. А он, находясь в смятении, просит у Бога света, который принесёт ему избыток сил, и молит о спасении души. Это делает Псалтирь по-настоящему ценной.

Человек, как рассуждали святые отцы, является звеном между ангельским и земным миром. Дух присутствует в нас как некая концентрация Божественной силы. А душа — словно сердцевина в самих людях. Очень важно, к чему она устремлена — к земле или небу. Если вверх, Господь поддержит и укрепит наш путь.

Бог является Спасителем всей человеческой личности. Тело тоже будет воскрешено и преобразится: «мёртвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут», и пойдут «творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения» (см. Ин. 5: 25; 29).

Протоиерей Георгий БРЕЕВ