Удивительная гармония присутствует в работах Сергея Андрияки, народного художника России, действительного члена Российской академии художеств, ректора Академии акварели и изящных искусств.
Встречаешься с этой красотой – и душа словно воскресает. Возвращается свет и радость жизни. Вот мне и захотелось узнать у Сергея Николаевича, есть ли тут какой-то особый секрет.
Художник ответил:
-Я уверен: в творчестве проявляется то, как человек живет.
-Тогда расскажите, пожалуйста, для начала: какие книги вы читаете, – попросила я его.
-Самая великая и вечная книга – Библия. Ничего ценнее, важнее, глубже, мудрее просто не существует. И те писатели, которых я люблю, пропитаны духом Библии.
-Вы правда успеваете утром и вечером читать по главе Евангелия?
-Сейчас не всегда, а раньше успевал. Любому человеку нужно прочитать не только Евангелие, но и Ветхий Завет. От начала, до конца. Добросовестно, фундаментально, не в сокращенном варианте.
Можно читать в день по главе, но надо набраться терпения. В книгах Числа, Второзаконие идет очень много перечислений, повторов. Современный человек хочет быстро схватить информацию – и отложить том. Но это книга созерцания, а не информации.
Мне она на разных этапах жизни открывалась какой-то новой стороной. Я понимал то, что раньше просто не готов был воспринять. Потом проходило какое-то время – и открывалось что-то другое.
-А как с художественной литературой?
-На нее у меня сейчас почти нет времени. Даже на то, что хотелось бы прочитать.
-И в отпуске?
-Его нет. А когда появляется свободная минутка, я должен писать.
-Но какие-то привязанности остаются?
-Да, могу взять «Братьев Карамазовых» – и читать с любой страницы. Многие думают, что Достоевский тяжелый писатель, а мне так не кажется. Читаешь его – и размышляешь, соотносишь это со своей жизнью, с жизнью окружающих тебя людей, анализируешь.
-Книга – общение?
-Конечно! Что касается современных авторов, то я их почти не знаю. Не могу читать Солженицына.
Помню, в 89-м году я долго был в Париже, делал там выставку и как раз общался с нашим патриаршим экзархатом. Познакомился с отцом Львом по фамилии Махно.
-Звучная фамилия!
-Сам он из Тулы. До этого служил шесть лет в Нью-Йорке. У меня в жизни тогда сложилась трудная, нехорошая ситуация – и отец Лев мне в этот момент очень помог.
У него было большое количество ИМКА-прессовской литературы. И я привез сюда целый чемодан книг.
-Но издания ИМКА-пресс были запрещены в СССР.
-Как раз тогда их только-только разрешили. Я взял Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и стал читать. А там нелитературный язык. И начинаешь напрягаться, чтобы вникнуть в смысл, в содержание, потому что очень коряво написано.
Прочел одну страницу, вторую, третью, четвертую. Потом думаю: «Нет, я не могу тратить на это время». Я понял, в чем дело. Там много политики, информации, но к литературе – искусству слова это не имеет никакого отношения. И я книгу закрыл.
-Взяли Лескова?
-Вот! Лесков – это чудо, мастер языка. Читаешь – и испытываешь удивление, радость. Тем более, что у него глубокий и правильный подход к христианству, иногда даже парадоксальный для нашего современного взгляда.
-Мне кажется, в девятнадцатом веке он тоже был парадоксальным.
-Тем не менее, это очень убедительно.
-Христос человеку близок, Он у него «за пазушкой» – и там все главное происходит. Сокровенно, в тайне.
-А помните про пьющего батюшку, которого отстранили от служения? Это «Соборяне». Все там живое, как оно есть – и проникает в сердце.
-Наверное, этого нам не хватает. В вере, как и во всем, «порвалась связь времен». Неужели вы совсем уж ничего не читаете сейчас?
-У меня есть чудный человек, которого я очень ценю, люблю. Это Даша Фомичева. Она окончила Суриковский институт. Я перед ней виноват: заразил ее акварелью.
-Страшная болезнь!
-Зараза была такая, что она даже получила второй диплом и потом уехала в Иорданию. Даша говорила, что там живет единственная профессиональная балерина – родом из России. А Даша была единственным профессиональным художником. Выполняла заказы короля и королевы Иордании, в том числе – связанные с военной тематикой. Это все настолько красиво! Не придуманный Восток, воины на верблюдах, портреты королевских детей…
Сейчас Даша взяла на себя большой научный труд – создает историю мировой акварели. Когда люди слышат слово «акварель», у них обычно возникает ассоциация с чем-то легким, для детей.
-Вроде этюда.
-А на самом деле это одна из самых старых техник в мире. С глубокой древности на Востоке и Западе все делали акварелью. И, конечно, у Даши много-много мудрых находок, которые будут всем интересны. Она каждый месяц сдает мне очередные главы своего труда.
Даша многодетная мама, у нее пять детишек. Мы с ней встречаемся часов в десять – половине одиннадцатого вечера, когда она уложит детей. И почти до закрытия метро сидим, обсуждаем, смотрим. Рассказывает она увлекательно.
Когда я уже и от живописи своей устаю, то думаю: «Надо мне Дашу Фомичеву почитать!» И это как увлекательнейший роман. Ее труд и в практическом смысле будет полезен художникам.
-Вы будете это издавать?
-Конечно, когда Даша работу завершит.
Продолжение беседы – в следующем номере.
Беседовала Наталия ГОЛДОВСКАЯ