«Я была дочерью высоконравственных родителей-христиан: маленькое семечко веры было посажено ими…» — вспоминала Анна Ивановна Зерцалова. Она родилась в Москве 31 января 1870 года в дворянской семье. Отец её служил в управлении Смоленской железной дороги, капитала не имел. И родители старались дать дочери образование, чтобы она могла зарабатывать себе на жизнь.
НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ
В гимназии Анна училась хорошо. Но девушка попала под влияние либеральных идей. С доверием изучала «тяжёлые теории Дарвина, Канта, Бокля», «не понимала, что все их спутанные антихристианские идеи, имевшие целью якобы расширить кругозор человека, могли быть лишь гибельными…»
Однажды Анна поняла, что перестала быть живым человеком. Это в юности! А была похожа на «жалкую сырую камеру, куда без разбора стали сваливать всевозможный мусор», «…из меня всё более и более получался холодный истукан, вертевшийся среди интересов обыденной жизни».
Заметьте, как точно она определила: не выходить из интересов обыденной жизни — значит становиться истуканом. Человек — это же «челом перед вечностью». Анну угнетало её тяжёлое состояние.
«Одна из моих подруг по гимназии как-то случайно сказала мне, что в Кремле, в церкви «Нечаянной Радости» есть очень хороший священник и что многие ходят к нему». Речь шла о храме равноапостольных Константина и Елены (он стоял в Нижнем саду). Там находилась чудотворная икона Божией Матери «Нечаянная Радость».
Жилых домов рядом не было. Не было и прихожан. Но настоятель храма протоиерей Валентин Амфитеатров ежедневно служил Литургию — и постепенно к нему собрался многотысячный приход. Священник зорко следил за духовными чадами, терпеливо воспитывал их. Был прозорлив, по его молитве исцелялись больные.
Анна Ивановна вспоминала: «…мне вдруг сразу захотелось пойти в указанную церковь и получить благословение батюшки».
«БЛАГОСЛОВИТЕ МЕНЯ…»
Но «первое впечатление было какое-то странное: я увидела обыкновенного священника средних лет, и только».
Анне тогда предложили место домашней учительницы в Ярославской губернии, в богатом имении. После всенощной она робко подошла к отцу Валентину с остальными прихожанами:
—Батюшка, благословите меня поехать на место.
—Я вас в первый раз вижу. Что я вам могу сказать? — ответил он.
Анну это поразило: значит, он знает в храме каждого человека! Девушка стала ходить на службы: «Чем дальше, тем больше чувствовала я благоговейный страх перед ним». Но самое удивительное, что у неё «ледяной покров скуки и томления быстро стал таять». «Какое чудное, полное, счастливое было тогда состояние души!»
«В Великий Четверг после всенощной батюшка впервые обратился ко мне ласково, по-отечески заботливо:
—Испостилась, девочка, бледненькая какая стала.
Кажется, простые слова, но они были сказаны с такой лаской и заботой, что наполнили мою душу несказанным счастьем и радостью».
И вот наступило 13 мая 1891 года. Анна запомнила это число. С трудом преодолевая робость, она подошла к отцу Валентину с тем же:
—Батюшка, можно ли поехать на место?
Он взял её за руку повыше локтя и сказал:
—Место, место! Посадили цветочек в горшочек, ухаживали за ним, поливали его, и вот появились, наконец, первые листочки. Смотрите, крепко берегите свои молодые листочки…
Что испытывал прозорливый батюшка, когда благословлял Анну на это первое трудное испытание? Он-то знал, что перед ним стоит человек, жизнь которого будет посвящена Богу и ему — до конца.
МОЛОДЫЕ ЛИСТОЧКИ
Анне был двадцать один год. Она оказалась в семье людей с благородными идеями. Но как же они издевались над верой! По вечерам читали атеистическую литературу. Анну обязывали присутствовать при этом. Для неё не готовили постную пищу. Ей не давали лошадей, чтобы в воскресенье съездить в храм, и она ходила туда — шесть километров в одну сторону.
Господь хранил Анну. «Крепко берегите свои молодые листочки», — повторяла она слова батюшки.
Анне не доверили воспитание хозяйских детей, чтобы она их «не испортила». После уроков девушка была свободна и собирала крестьянских ребятишек, учила грамоте. Хозяев удивило бескорыстие Анны. Они поменяли отношение к ней: прекратились атеистические чтения, на столе появилась постная пища, в воскресенье были готовы лошади для поездки в церковь. А ведь прошло всего семь месяцев!
Но Анна уже рвалась в Москву. Попросила мать сходить к отцу Валентину за благословением. Батюшка разрешил ей вернуться. Как же огорчились хозяева, что учительница уезжает!
«ТАЙНОЕ, НЕВИДНОЕ ДЕЛО»
В Москву Анна приехала как раз к празднику иконы Божией Матери «Нечаянная Радость». Девушка не решилась подойти к отцу Валентину: «Робкая и несмелая от природы, я больше действовала через маму, которая попросила батюшку принять её дочь, жившую у неверующих…» Священник назначил Анне встречу, а она стеснялась идти к нему. Тогда он обратился к прихожанам:
—Тут кто-то хотел поговорить со мной, кому-то я нужен.
Беседа получилась долгой. С того вечера почти двадцать лет Анна жила под духовным руководством отца Валентина. Он и работу ей обеспечил: учить на дому детей его духовных чад.
«Заниматься приходилось с утра до позднего вечера, — писала Анна Ивановна. — Были уроки и в богатых семьях, были уроки и бесплатные; последние я сама выпрашивала у батюшки, потому что батюшка не любил навязывать добро, а радовался добровольному желанию человека; любил тайное, невидное дело помощи и сострадания, а не кричащую рекламу показной благотворительности».
«Частое приобщение Святых Таин было большой помощью в развитии моих учеников. Что не могла сделать я, батюшка восполнял своими молитвами. Часто давал он мне мудрые советы…» «В своих проповедях и наставлениях… старался внушить каждому, что Господь не требует от человека непосильного подвига или страдания, так как вполне сообразуется с немощными духовными силами его, не требует… любви и преданности Себе. Требует от человека сознания, что… своими силами он не может совершить ничего доброго, и если и оказывается в его делах нечто полезное для других, то это только благодаря благодати Божией, которая осеняет деятельность человека…»
В АРХАНГЕЛЬСКОМ СОБОРЕ
В 1892 году протоиерея Валентина Амфитеатрова назначили настоятелем кремлёвского собора Архангела Михаила. Собор был запущен, неухожен. Вместо прихожан — иностранцы-экскурсанты.
Очень быстро храм убрали, обновили иконы, древние росписи. Духовные чада пришли сюда вместе с отцом — и начались удивительные богослужения перед мощами святых мучеников князя Михаила Черниговского и его верного боярина Феодора, отрока царевича Димитрия.
«Даже гробница Иоанна Грозного, находящаяся справа, около алтаря, и та стала привлекать к себе молитвенное внимание…» — писала Анна Ивановна Зерцалова. — «…приходящие твёрдо верили… кто отслужит панихиду по Иоанне Грозном, тому посылается небесная помощь в устройстве его дел… Опытные в духовной жизни люди объясняют это так: царственный мученик отрок Димитрий в благодарность за почтение памяти своего державного родителя, предстоя у Престола Всевышнего, испрашивает у Господа благодатную помощь всем пришедшим… отслужить по нему (Грозному) панихиду».
«ОН ЕЁ ИСПОРТИЛ!»
Вместе с Анной к отцу Валентину ходила её мама. Родительницу не устроило то, что дочь строго постится, часто бывает на службах, причащается. В Великий Пост мать пожаловалась батюшке: Анна ничего не ест.
—Где она? — спросил отец. И подал девушке две просфоры: — На тебе, кушай…
Он не любил рвения не по силам. Но с Анной, видимо, всё обстояло благополучно. В какой-то момент мать запретила дочери ходить к отцу Валентину. Девушка спросила его, как ей быть.
—Слушайся маму! — строго сказал он.
Не понимала Анна, что батюшка учит её переносить суровые испытания. Они будут! Но в них Господь обязательно пошлёт радости, на которые можно опереться. Так было и тут.
Чтобы «исцелить» Анну, мать повезла её в Гефсиманский скит к старцу Варнаве (он теперь причислен к лику святых).
—Спасите мою дочь! — просила старца. — Она всё молится, постится, отец Валентин её испортил!
А старец ей — ласково:
—У неё есть свой великий наставник, он её лучше меня научит. А вы простите ему, не сердитесь на него!
Тогда мать добилась встречи с отцом Иоанном Кронштадтским. Было же, из кого выбрать! Встреча состоялась во дворе одного московского дома. Отец Иоанн распахнул шубу, прижал мать и дочь к груди, попросил:
—Помиритесь…
Что было делать? Анна вернулась к любимому батюшке. Два года разлуки с ним сильно закалили девушку, научили терпению и постоянству. С особым вниманием стала Анна относиться к каждому слову батюшки, записывала его проповеди.
«ЭТО МОЙ АВТОР»
В 1902 году протоиерей Валентин Амфитеатров потерял зрение и перестал служить. Теперь духовные чада шли к нему домой.
—Это мой автор! — иногда при всех говорил он про Анну. Что значили его слова? Никто не понимал.
Анне жилось трудно. Она много работала. На какое-то время тоже теряла зрение. Вспоминала: «Батюшка перед концом своей жизни сказал мне:
—Не ропщешь на Господа?
—Нет, дорогой батюшка, — поспешила я уверить его.
—Будем бороться и победим врага, — ответил он».
Настойчиво, изо дня в день священник повторял:
—Не забывайте Бога! Всегда благодарите Бога! За всё, за всё. Не огорчайтесь выше меры в несчастии. Не прилепляйтесь чересчур к благам мира сего. Берегите свободу духа. Не стоит быть рабами вещей. Не стыдитесь исповедовать Бога Живаго! И сохранит вас Господь…
Просил:
—Как умру, идите на мою могилку и поведайте мне всё, что вам нужно, и я услышу вас, и не успеете ещё отойти от неё, как я всё исполню и дам вам. Если кто даже и за версту от моей могилки обратится ко мне, то и тому я отзовусь.
«ТУТ ТАКИЕ ЧУДЕСА…»
Отец Валентин умер в 1908 году. Похоронили его на Ваганьковском кладбище. Анна Ивановна поселилась недалеко от кладбищенских ворот на Большой Ваганьковской улице. Зерцаловой подарили деньги, и она построила дом. Утром шла на Литургию в храм, потом на батюшкину могилку — и ехала заниматься с учениками.
По ночам Анна Ивановна записывала воспоминания об отце Валентине — свои и других его духовных чад. Сложилась книга. Как-то днём Анна Ивановна достала рукопись. При ярком свете оказалось, что воспоминания записаны разными чернилами. Она переписала их — от начала до конца и отнесла в цензурный комитет.
Там книгу приняли хорошо, но разрешение на издание не дали:
—Тут такие чудеса описаны, которые мог творить разве что Серафим Саровский…
Епископ Трифон (Туркестанов) посоветовал Анне Ивановне послать рукопись в Петербург главному цензору. Она снова переписала книжку: на каждой странице оставила большие поля для замечаний.
Цензор книгу одобрил. Дальше «несмелая от природы» Анна Ивановна нашла типографию, и в 1910 году книга вышла. Её быстро раскупили. Люди писали Зерцаловой, благодарили её. И она подготовила вторую книгу, потом третью. В 1914 году двойным тиражом была выпущена книжка «Подвижник веры и благочестия. Воспоминания о протоиерее Валентине Амфитеатрове», сделанная на основе предыдущих изданий. В 1916 году Анна Ивановна привела в порядок записи проповедей батюшки — и тоже издала.
ПЕРЕД ВЕЧНОСТЬЮ
Наступил 1917 год. «Мы живём в такой ужасный томительный век, какого не было с первых времён Христианства», — писала в дневнике Анна Ивановна. — «…у нас никто не восстал на защиту религии, а потому наглость пошла дальше и больше…»
Анна Ивановна не меняла распорядка дня: утром — на Литургию, после неё — на могилу к батюшке, оттуда — к ученикам. Преподавала теперь не только общеобразовательные предметы, но и Закон Божий. По ночам записывала чудеса, происходившие на могиле отца Валентина. И к 1928 году сложилась пятая книга, которую невозможно было издать. Её перепечатывали на машинке.
В дни памяти священника Анна Ивановна устраивала поминальные трапезы. Постоянно раздавала людям его фотографии, рассказывала о нём.
В 1932 году власти отняли у Зерцаловой дом. Ей не выдали паспорт и велели выехать из Москвы — за сотый километр. Она уехала, но скоро вернулась. Поселилась у знакомой.
27 октября 1937 года Анну Ивановну арестовали и посадили в Бутырскую тюрьму. Ей было 67 лет. Сохранились протоколы допросов. «Робкая и несмелая от природы», она с достоинством и твёрдостью отвечала на вопросы:
—Следствие требует от вас показаний в отношении лиц, которые размножали вам его (отца Валентина) фотографии и перепечатывали ваши рукописи на машинке в последнее время. Назовите их фамилии.
—Назвать фамилии… я, Зерцалова Анна Ивановна, отказываюсь.
23 ноября 1937 года последовал приговор: «Зерцалову Анну Ивановну расстрелять». 27 ноября приговор приведен в исполнение на полигоне Бутово.
…Деревянный крест стоит на Ваганьковском кладбище — на том месте, где похоронен протоиерей Валентин Амфитеатров. Могилу его уничтожили в конце 30-х годов. Позже тут погребли воинов, павших в годы Великой Отечественной войны.
Но батюшку не забыли. И он слышит каждого человека, обращающегося к нему в любой точке мира. Слышит и тех, кто приходит к нему на могилку с бедой, сомнением. Или просто побыть рядом, постоять перед вечностью. Слышит нас и его духовная дочь святая новомученица Анна Зерцалова. Никого они не оставляют без помощи.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ
27 ноября — память святой новомученицы Анны (Зерцаловой)