(Продолжение. Печатается с № 10 2004 г.)
«Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьёт, подлежит суду» (Мф. 5. 21). Эту ветхозаветную заповедь Христос объясняет Своим ученикам. И в прошлый раз мы начали говорить о том, что люди сейчас даже не понимают, когда они убивают. Тем более не догадываются: жизнь не исчезает, если тело «обесточено», обездвижено. Жизнь — это взаимность. И «не убей» — заповедь взаимности, единства, преодолевающая гибель тела.
Мы приносим смерть, нарушая взаимность. Человек убивает другого совершением греха — и одновременно убивает себя. Убивая себя, немедленно убивает другого, потому что этот другой — в нём, и умирает вместе с ним.
Господь предупредил Адама, что он смертью умрёт, если разорвёт с Богом внутреннюю жизнь, в которой исполняются желания и воля друг друга. Адам этого не услышал и убил Господа в себе, отвергнув Его пожелания. А тем самым — убил себя. Ослушанием, пренебрежением к словам Бога убил единство с Евой — и таким образом убил Еву: перестал защищать и хранить её, оставил в одиночестве.
Своё одиночество первые люди увидели как обнажённость тел, прихоти которых возобладали над желаниями душ. Именно об этой отчуждённости, или смерти, предупредил их Господь, но всё-таки обнадёжил: Спаситель придёт на землю, выручит их самих и их потомков. Вновь соединит людей между собой и с Богом. Спаситель — это Тот, Кто возвращает погибшим взаимность, то есть жизнь.
Как можно вернуть взаимность после предательства? Только одним способом: попросить прощения и принять прощение. Взаимность не восстанавливается личными заслугами и подвигами. Если прощения не попросишь и другой человек не простит, останешься в смерти — безжизненности, разделённости.
Христос говорит и о других ветхих заповедях. Например, объясняет: прелюбодействует тот, кто пожелал этого в сердце (см. Мф. 5. 28). И тут Он тоже обращается к нашему сердцу.
Спаситель продолжает: «А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака» (пустой человек), подлежит синедриону; и кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной» (Мф. 5. 22).
Древние понимали суд как собрание Ангелов и Самого Бога или как собрание людей — для вынесения праведного приговора. А Христос открывает: суд есть в нас самих. Если в сердце происходит отторжение кого-нибудь, то совесть не даст нам беспечно существовать. Оказывается, чтобы не убить, нельзя не только тело лишать жизни, но даже гневаться на другого. Тут говорится о полноте человека, его цельности, которая разрушается при нарушении заповеди, охраняющей жизнь.
Здесь присутствует одно смущающее слово: «напрасно». Бывает ли не напрасен гнев на других людей? Например, когда они бесчинствуют. Гнев напрасен всегда, если направлен на личность! Так неужели не найдётся ничего такого, что подлежит гневу? Конечно, найдётся: это грех — и на него можно и нужно гневаться. А на человека — нет: грех ненавидь, а грешника люби.
И тут Христос опять напоминает о том, как люди могут убивать: «гневающийся на брата своего напрасно» — убийца. Но и тот, кто говорит: «Ах, я плохой, ни к чему не годный!» — тоже убивает себя. Самоубийство — род убийства. Всякий из нас — Божий, а потому великий и прекрасный. Отрекаясь от состояния Божиего человека, мы делаем подлость и предаём своё родство, единство с Господом. Вот где грех — в предательстве.
Протоиерей Алексий ПОТОКИН
(Продолжение следует)