(Продолжение. Печатается с № 10 2004 г.)
«А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду…» (Мф. 5. 22). Мы продолжаем разговор о том, как Христос объясняет нам значение ветхозаветной заповеди «не убей», её духовную глубину.
Воскресение необходимо падшему человеку, чтобы вернуться в здоровую, совершенную жизнь. Мы ждём его, думаем о нём — как о хорошем, добром для нас. И это правильно. У человека не будет болезней, печали, ничего такого, что его тревожит в этом мире: утрат, невозможности общения, единства.
Но вместе с воскресением тела произойдёт воскресение совести. Она начнёт открыто говорить, что в нашей земной жизни было так и не так. Не внешние события станут нас мучить, допустим, тем, что кого-то дорогого мы замучили и убили, не страх и ужас грядущих бед (от этого можно отгородиться, закрыть глаза и уши).
Неугасимый голос правды, который находится внутри, будет возвещать из недр души истину обо всей нашей жизни. Мы начнём страдать от того, что кого-то выкинули из поля зрения, уничтожили безразличием, забвением. Всё, что заглушали шумом суеты, треском развлечений, наркозом бесчувствия, — обретёт право на громкое слово.
Эта заповедь даёт нам возможность почувствовать: все люди нужны человеку, как необходимы они Христу. Спаситель пришёл для каждого и за всеми. А тот, кто презирает какие-то «классы» или слои, не заботится о неведомых потомках, — уже исключает их из своей жизни. Тот, кто отрицает драгоценность бытия предков, считает их отсталыми, не имевшими представления о правах человека и общечеловеческих ценностях, — тоже убивает их.
Наша душа знает разные степени раздражения, ненависти, гнева. Поведение может быть бурным. Грубый человек так и воспринимает: гнев — это когда кто-то уже ярится, кричит, посинел от ненависти, позеленел от злобы. Но гнев бывает в меру сил: у кого-то он проявляется едва заметно, вяло в благодушном осуждении каких-нибудь феодалов, людоедов, прочих «недочеловеков».
Встречаясь с людьми, мы вольно или невольно, очно или заочно выбираем: кто — с нами, кто — нет. Достаточно определить, что кто-то для меня неприемлем, — и он мною убит. Это не значит, что с ним надо немедленно иметь дело. Но ему нельзя отказывать в праве на встречу в будущем, на общую вечную жизнь.
Ни в одной стране нет такого суда, который судит за гнев. А Христос говорит: «Гневающийся на брата своего напрасно подлежит суду». Это откровение о том, что суд совести обязательно будет. Мы, к сожалению, всё поймём: и какое зло натворили, и какое добро не сделали.
В наше время очень популярно понятие «подсознание». Откуда оно берётся? Из нежелания знать правду здесь и сейчас. Даже в нашей обыденной душевной жизни подсознание иногда прорывается, хотя его можно погасить, загнать в подвалы так, что оно почти не будет себя проявлять. Тем не менее, человек незаметно носит в себе суд над всеми своими поступками. И Христос предупреждает: постарайся услышать теперь — или неизбежно услышишь потом.
Нам всегда хочется откреститься от того, что мы всё можем понять, во всём разобраться. Заявляем: «Меня не учили, не знаю!». А на деле это нежелание слышать голос суда, который присутствует внутри. В нас вложена вечная душа. Дай ей слово — и она заговорит. Но люди, так или иначе, заставляют душу молчать.
Когда умирает тело, оно иногда бьётся в конвульсиях. Так и душа: человек её убивает — и она мучается, горюет. А мы при этом гласно или безгласно утверждаем выбор своего сердца: «Господи, я не хочу Тебя слышать! Не нуждаюсь в Тебе!» И это страшно.
Слово Христа помогает узнать, как можно жить, избегая смерти, одиночества. Оказывается, всё время — в этом суде: следить за тем, как отношусь — ко всем, как все — ко мне. С благодарностью за благо, с сокрушением за зло.
Протоиерей Алексий ПОТОКИН
(Продолжение следует)