(Продолжение. Печатается с № 10 2004 г.)
Напомню, что сегодня перед нами сразу две заповеди. Они нераздельно связаны, поэтому мы обсуждаем их вместе: «Итак, если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5. 23-24). И дальше: «Мирись с соперником твоим скорее, пока ты ещё на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта» (Мф. 5. 25-26).
Мы остановились на вопросе: что такое дар? Из Ветхого Завета известно: в жертву Богу приносились плоды человеческой деятельности, в частности, начатки урожая, животные, что свидетельствовало: подлинная жизнь человека начинается, когда он всё лучшее, главное отдаёт другому.
Глубокая, развитая вера, которая уже знала милующего Бога, а не только Творца, высказалась об этом глубоко, сильно, откровенно: «Жертва Богу дух сокрушен…» (Пс. 50. 19). Главная жертва, которую человек может принести Богу, — отказ от зла, самости, любви к себе. Это именно то, без чего грешник становится несчастным: он питается, наслаждается грехом, удовольствиями и видит жизнь только там, где утверждает себя или другие утверждают его. Кажется, отказаться от этого — значит остаться ни с чем. Пустым, негодным, никаким.
Для грешника самая страшная жертва — признание своей неправды во всём. Вот почему — «дух сокрушен». Это свидетельство не просто об одной ошибке, отдельно взятой подлости или проступке, а об устроении своего внутреннего человека: сердце выбрало себя, а других — приспосабливает к себе.
Но такой способ существования, когда ты меряешь жизнь своими чувствами, переживаниями и так далее, — называется умиранием. Вера призывает человека к доверчивости: если сможешь забыть о себе, отвергнуться себя (мы до этой заповеди когда-нибудь дойдём!), тогда начнётся жизнь.
У нас странное положение: вернуться к действительности, подлинности, жизни нам тяжело. Невозможно. И свидетельства об этом тоже будут у Христа. Люди могут изображать нечто похожее на жизнь, но они ею — не обладают. А Кто её принесёт? Тот, Кто согласен разделить с нами пребывание на земле — вплоть до принятия предательства, оплевания, насмешек, бичевания, смерти. Если чистый, светлый, добрый побудет с нами (каждым, любым!), он умирает, а нас приобщает к жизни.
Слова: «если ты принесёшь дар твой к жертвеннику», — указывают на некое движение человека. Хочешь ожить, быть единым с Богом, иметь с Ним личные отношения? Тогда честность должна подсказать тебе, с чего начинать.
Об этом писал апостол и евангелист Иоанн Богослов: «Кто говорит: «я люблю Бога», — а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» Это сказано в Первом послании (4. 20). А в Евангелии читаем слова Христа: «если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой».
Когда у человека появляется движение к Богу, он должен, прежде всего, разобраться, как относится к людям. Кого из них мы можем назвать братом? Это нужно определить. Возможно, у кого-то нет братьев, а есть только сёстры, — и люди скажут: «Нам это не нужно».
Так кто же нам брат? Об этом Сам Христос говорит так: «братья мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его» (Лк. 8. 21). Если у человека были встречи с теми, кто хотел взаимности, красоты в общении, правды (иногда это пробивается как некий намёк: не пламя, а дым от льна курящегося (см. Мф. 12. 20), то в обоюдном стремлении быть вместе, а значит жить — люди становятся братьями.
Все вокруг нас находятся в разных, переменчивых состояниях, как, впрочем, и мы бываем в разных состояниях: легко меняем доброе настроение на злое и наоборот. Тот, кто погружён во тьму (в данный момент жаден, алчен, страстен, ненавидит, унывает, печалится, не хочет жить), выбирает смерть — свою или чужую, так или иначе стремится к ней. В этот момент он перестаёт быть братом.
В притче о блудном сыне отец говорит, обращаясь к старшему сыну: твой брат был мёртв (см. Лк. 15. 32). Не хотел ничего слышать ни об отце, ни о родственниках, жил собой, тем, что ему нравилось.
Грех — это всегда предательство, разрыв отношений. Он может появиться только тогда, когда отношения есть. Для того чтобы совершилась измена, должна быть дружба.
Протоиерей Алексий ПОТОКИН
(Продолжение следует)