О наследствующем — так надписан пятый псалом царя и пророка Давида.
На русский язык это перевели в женском роде: о наследствующей.
Как же понимать заглавие псалма?
По Священному Писанию, наследие Божие — это Церковь, люди, все, кто причастен вере, старается жить благочестиво, исполнять заповеди.
В молитве мы так и просим: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое…»
Псалом начинается обращением пророка Давида к Богу: «Глаголы моя внуши, Господи, разумей звание мое» (2). Сравним этот стих с русским переводом: «Господи, словам моим внемли, услышь голос моления моего».
Иногда говорят, что Псалтирь на церковно-славянском языке трудна для открытого, ясного постижения. И переводчики на русский язык стараются сделать текст понятным. Но при этом утрачивается, теряется таинственная глубина, сакраментальность псалмов. «Словам моим внемли» — означает: послушай меня. А «глаголы моя внуши» — совсем иная просьба: перед тем, как я что-то изреку, Ты Сам внуши мне это, Господи! Отзовись, просвети меня, отверзи мои уста!
Что такое внушение? Это действие Божественной силы. Ею исполнено всё, что исходит от Создателя, и она никогда не остаётся без положительного результата. На внушении, мы знаем, построено воспитание детей. Интересно говорили оптинские старцы: до десяти-одиннадцати лет ребёнка можно шлёпнуть, в угол поставить, а дальше наказывать детей не рекомендуется, необходимо только словесное внушение. На нём возрастает весь человек.
Вначале жизненно важные вещи нам внушают родители, потом — учителя (толковые учителя, которые не просто дают информацию о предмете, а хотят открыть, показать его внутренние связи с миром). Вот откуда глаголы моя внуши, Господи!
«Глагол» и «слово» — очень близкие понятия. В чём же отличие? «Глагол» подчеркивает весомость, важность, значимость сказанного, поэтому у псалмопевца рождаются именно глаголы и по-настоящему, по-псаломскому звучат на церковно-славянском языке. Ему я отдаю предпочтение.
Затем пророк Давид просит: разумей звание мое. В русском переводе эта просьба совсем потерялась, а она очень важная. Почему — звание? Что это такое? В человеческой иерархии звание есть у каждого из нас, например, учитель, врач, архитектор. В высшей школе — профессор, доцент. Среди военнослужащих — генерал, полковник, старший лейтенант, рядовой. Звание сразу показывает, на каком уровне возможен диалог с тем или иным лицом.
Звание псалмопевца Давида соответствует его высокому призванию: царь и пророк. Казалось бы, это вещи трудно совместимые, но Бог их — совместил. И пророк молит Творца: «Господи, прими во внимание моё звание! Я не хвалюсь им, ведь от Тебя получил всё, что имею. И всё-таки, приступая к Тебе, прошу об этом!»
Похожими словами обращался к Богу святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Господи, я грешный человек, но ради сана моего помилуй меня!» Получается — ради звания священнослужителя. А себя самого святой признавал достойным всякого осуждения.
Видите, как получается: звание даёт дерзновение перед Богом! И псалмопевец просит: «Я немощен, не могу послужить Тебе, Господи, в полноте Твоего высокого призвания, но Ты послушай меня ради пророческого дара и царской власти!»
«Вонми гласу моления моего, Царю мой и Боже мой, яко к Тебе помолюся, Господи» (3). В предыдущем стихе — глаголы, а тут — глас. Голос способен выразить внутренний строй, духовное, нравственное состояние человека.
К тому же голос обязательно имеет свой тембр. В Великую Отечественную войну я был маленьким ребёнком, но помню, как мы слушали по радио Юрия Левитана. Он говорил простые слова — а по коже словно мороз проходил! Дал Бог нам такого человека. Даже фашисты чувствовали силу его голоса, и Гитлер в первую очередь хотел уничтожить Левитана.
Моление может идти по тексту — и тогда мы не назовём его гласом. Глас пророка Давида износит из души, сердца то, чему внять — необходимо: Царю мой и Боже мой. Бог в полном смысле — единственный Царь царей и Господь господствующих, в отличие от временных земных правителей. И пророк подчёркивает это высокое, только Творцу принадлежащее звание.
А дальше: яко к Тебе помолюся, Господи. Его молитва — целенаправленная: «Заутра услыши глас мой, заутра предстану Ти, и узриши мя» (4). И снова у нас возникает вопрос: почему заутра?
Многие христианские подвижники молились на рассвете — и советовали это всем. Если ночь проходила спокойно, мирно, то люди, восстанавливали силы, щедро потраченные днём на добрые дела. Утро приносило радость, молитвенность. На душу ещё не легли новые заботы, неожиданные обстоятельства, слухи. И первое чувство, первую мысль подвижники устремляли к Тому, Кто дал нам бытие, жизнь, блага, — к любящему Творцу: «Слава Тебе, показавшему нам свет!»
Заутра предстану Ти — очень ёмкие слова: не просто помолюсь, а предстану. В молитве действуют разум, ум, чувства, язык. А предстать перед Богом может только весь человек: в целостности — душой и телом, решительно — всеми силами, чтобы не уклониться в сторону.
Мы знаем о предстательстве за весь мир Пресвятой Богородицы, святых, ангелов, архангелов и благодарны им за молитвенное ходатайство к Богу. Но нам трудно даже мысленно вообразить себе, что это такое.
Предстательство перед Господом — священно. В Литургических текстах запечатлено: Бог избрал священников, пророков, апостолов, чтобы они предстательствовали перед Ним за народ, общество, Церковь.
Священник поставлен в Церкви как посредник между Богом и народом, он предстаёт перед Господом за попавших в беду, нужду, находящихся в заключении, страждущих, обездоленных. Предстательство выше, чем молитва, потому что в нём раскрывает себя всё существо человека. А если он ещё особо одарён, имеет такое посвящение, как пророк Давид, и на нём почил Святой Дух Божий,— то его предстательство очень важно для всех нас.
И узриши мя — тоже мистические слова. Почему псалмопевец не сказал: услышишь? Потому что зрение по природе выше, чем слух. Мы слышим на малом расстоянии, а видеть можем довольно далеко и быстро: скорость зрения равняется скорости света. К тому же зрение — самое мощное средство общения друг с другом.
Мы исповедуем, что Бог Всевидящий, всюду присутствует, всё знает. И если Господь зрит человека, находится перед ним, то, значит, и человек должен Его видеть. Тут открывается глубина пророческого духа — духа благодати, которому дано внутреннее видение Бога (конечно, не самой Божественной природы, такое и ангелам недоступно). Это высочайший дар, духовная реальность и очевидность для пророка Давида.
Когда размышляешь над пятым псалмом, понимаешь: его вполне можно отнести к числу тайноводческих — тех, которые говорят о Божественных тайнах, высшем промысле о человеке, нашей глубокой связи с Творцом. Тайноводчество раскрывает, как тонко направляет Господь людей, поставленных на служение Ему, и чем руководствуются священнослужители, многие-многие люди святой жизни.
Протоиерей Георгий БРЕЕВ
(Окончание в следующем номере)