Один отец послал своего сына в лес по делу, а сын и говорит:
— Батюшка, как же я там буду один? Я ничего не знаю.
— Ничего, ступай, — отвечает ему отец, — нужда всему научит.
Сын поехал, но вот в лесу сломались у него сани.
Вспомнил он слова отца: «Нужда всему научит», — и давай кричать:
— Нужда! Нужда!
А эхо отвечает ему:
— А-а!
Ждал, ждал он, кричал, кричал — и никто не пришёл к нему на помощь. Тогда он слез с саней, кое-как поправил их, приехал к отцу и говорит:
— Обманул ты меня, батюшка! Ведь нужда-то не пришла мне на помощь.
— Да как же ты справился-то?
— Да кое-как.
— Вот это-то самое, что ты кое-как справился, и означает, что нужда научила тебя, как поступить.
Эту историю рассказал духовным чадам преподобный Амвросий Оптинский. Он знал, как учит нужда. И часто вспоминал одного монаха, которого сильно беспокоили бесы. Нужда научила его Иисусовой молитве. А самого батюшку Амвросия — научила защищать то, что, казалось бы, несомненно…
16 июня 1862 года отошёл ко Господу настоятель Оптиной пустыни архимандрит Моисей. Этот удивительный старец, причисленный к лику святых, распорядился, чтобы после него настоятелем стал отец Исаакий. А этот великий старец, тоже причисленный теперь к лику святых, настоятелем быть никак не хотел. Жил он в скиту, был иеромонахом, и новый крест казался ему слишком тяжёлым.
Настоятелей в Оптиной пустыни всегда выбирали братья — на собрании, голосованием. Отец Исаакий уговорил (и ведь смог!) старца Амвросия не голосовать за него. Старец согласился: он был уверен, что преподобный Моисей высказал волю Божию — и она вполне осуществится без его голоса. Выберут отца Исаакия.
А случилось — иначе. Братья проголосовали за другого почтенного и уважаемого монаха. Что было делать? Смириться? Нужда вынудила батюшку Амвросия потрудиться.
В Оптиной находился Калужский архиерей. К нему-то и отправился старец. По пути ему встречались монахи — и всем он подробно рассказывал:
— Батюшка отец Макарий при жизни назначил отца Исаакия преемником отцу Моисею, и потому я иду теперь к преосвященному объяснить это.
Никто не возражал старцу. Но владыка с удивлением спросил:
— Почему ж вы раньше молчали?
Настоятелем Оптиной пустыни стал отец Исаакий, как ни противился. А монаха, выбранного на эту должность братьями, очень скоро перевели в другой монастырь — тоже настоятелем. Он этому служению соответствовал.
И только одному нужда никак не могла научить старца Амвросия — жалеть себя. Хотя бы немного. Он очень болел, неделями и месяцами продолжались у него кровотечения. Батюшка лежал в постели обескровленный, обессиленный. Наконец понял, что летом ему надо уединяться, отдыхать, восстанавливать силы. Сколько возможно.
На лесной поляне, в тишине и красоте для старца построили дачу. Сюда он приезжал с келейниками в будни, а в субботу и воскресенье находился в скиту: исповедовал братьев и мирян.
На дачу приходили редкие гости — оптинские монахи. Как же жалел их старец! Чтобы они хоть немного отдохнули, утром запрещал их будить — и отцы, проспав правило, очень смущались. А батюшка говорил со своей всегдашней улыбкой:
— Ну, уж мы гостей не беспокоим…
Постепенно про старцеву дачу узнавало всё больше людей. Их тоже учила нужда, как попасть к батюшке. С утра и до вечера продолжался наплыв посетителей — с вопросами, бедами, недоумениями. А то и так — любопытства ради. Батюшка жаловался в письме: «На лбу ни у кого не написано, кто он таков; а говорит, что ему потолковать нужно, и не хочет знать, что мне недосужно, да и от немощи и усталости это очень натужно».
Душа старца порой вопила о милости. Но голос у него был тихий, слабый — и почти никто не слышал, как он вдруг произносил:
— Вот все могут говорить о своих болезнях, а я и не говори: начнутся оханья, слёзы. Потому если и скажу иногда, то только часть. А если бы знали всё, что я чувствую… Иногда так прижимает, что думаю: пришёл конец…
В другой раз обронил:
— Всё скрывал свои болезни, а теперь уж хочу говорить. Может быть, легче будет…
Дача перестала быть убежищем, охранявшим батюшку Амвросия. От переутомления он опять тяжело заболел, слёг надолго.
В письме духовному чаду преподобный Амвросий сообщал: «О себе скажу, что я по утрам ощущаю большую тяжесть, как бы пуды на мне висят». И ещё: «Слабость и болезненность усиливаются, и переодевания и переобувания утроились (их стало в три раза больше, батюшка изнемогал от испарины!); жара и холода равно не переношу. В меру только один семнадцатый градус тепла; а выше и ниже дурно влияет. Вот тут и умудряйся около одного градуса вертеться. И как один этот градус удержать, когда постоянно подходят натуральные печки, и своими толками умножают жар».
Нужда учила старца. И всё чаще он ограничивал беседы с людьми евангельскими словами: «претерпевший до конца спасён будет» (Мф. 10. 22).
…Теперь человеческие немощи не мешают преподобному Амвросию приходить на помощь к каждому из нас, кого нужда учит обращаться к этому удивительному, безотказному молитвеннику.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ
23 октября — память преподобного Амвросия Оптинского, чудотворца
24 октября — собор преподобных Оптинских старцев