«Да утешит и укрепит всех вас воскресение Христово! В 6 часов проехали Троице-Сергия (лавру), вечером Ростов», — писала духовным сёстрам великая княгиня Елизавета Фёдоровна Романова — настоятельница Марфо-Мариинской обители Милосердия.
Её арестовали в 1918 году 7 мая по новому стилю. Был вторник Светлой Седмицы — день празднования Иверской иконы Божией Матери. В обитель приезжал Святейший Патриарх Тихон. Отслужил молебен, побеседовал с сёстрами. Обстановка в Москве, как и во всей стране, была тревожная. Насельниц обители пугала голодная, опасная жизнь. А тут они успокоились, повеселели.
ПРОСТЫЕ СЛОВА
Патриарх уехал — и вдруг длинный, по-хозяйски настойчивый звонок. Комиссар потребовал Елизавету Фёдоровну.
Великая матушка не успела проститься со всеми — и только некоторых благословила в последний раз. И вот её с двумя келейницами везут по железной дороге — в сторону Урала.
Елизавета Фёдоровна не сомневалась: «Божия Матерь знает, отчего Её Небесный Сын послал нам это испытание в день Её праздника… Промысл Божий неисповедим».
«Не могу забыть вчерашний день, все дорогие, милые лица. Господи, какое страдание в них, о, как сердце болело. Каждую минуту вы становились мне всё дороже. Как я оставлю вас, мои деточки, как вас утешить, как укрепить?»
Простые слова, тихие. И слышится в них понимание, что больше не увидит она ни сестёр, ни обители. И утешает их Елизавета Фёдоровна тем, что даёт силы ей самой: «Помните, мои родные, всё, что я вам говорила. Всегда будьте не только мои дети, но послушные ученицы. Сплотитесь и будьте, как одна душа: всё для Бога, — и скажите, как Иоанн Златоуст: «Слава Богу за всё».
АЛОПАЕВСКИЕ УЗНИКИ
Пять суток арестантки ехали до Перми. Потом прибыли в Екатеринбург. А 20 мая великую княгиню привезли в Алопаевск и поселили на краю города — в Напольной школе (построенной на поле).
Первую комнату от входа занимала охрана. Дальше жили три сына великого князя Константина Константиновича Романова, великий князь Сергей Михайлович и князь Владимир Палей. В последней комнате слева были Елизавета Фёдоровна с инокиней Варварой. А напротив них — Фёдор Ремез, секретарь Сергея Михайловича.
Промысл Божий собрал этих людей вместе. Прежде они мало общались с Елизаветой Фёдоровной или не общались совсем. Но судьбы их уже были переплетены в таинственной канве жизни.
ДВА ДРУГА
Супруг Елизаветы Фёдоровны великий князь Сергей Александрович дружил с великим князем Константином Константиновичем Романовым — поэтом, печатавшим свои стихи под псевдонимом «К. Р.» Друзья даже женились почти одновременно.
27 мая 1884 года Константин Константинович писал в дневнике: «В Петергофе недолго пришлось ждать на станции, скоро подошёл поезд невесты. Она показалась рядом с императрицей, и всех нас словно солнце ослепило. Давно я не видывал подобной красоты. Она шла скромно, застенчиво, как сон, как мечта…»
Так он впервые увидел Елизавету Фёдоровну. А в сентябре Константин Константинович с супругой гостили в Ильинском — подмосковном имении Сергея Александровича. Тогда в дневнике поэта появилась запись: «Она так женственна; я не налюбуюсь её красотой. Глаза её удивительно красиво очерчены и глядят так спокойно и мягко. В ней, несмотря на всю её кротость и застенчивость, чувствуется некоторая самоуверенность, сознание своей силы». «Не могу сказать, чтобы Сергей много сидел с ней; но у них прелестные отношения».
«…мы с Сергеем вдвоём вышли погулять. Солнце садилось, освещая холодными, румяными лучами оголённую осенью природу и золотя жёлтые верхушки деревьев. Мы разговорились. Он рассказывал мне про свою жену, восхищался ей, хвалил её; он ежечасно благодарит Бога за своё счастье.
И мне становилось радостно за него и грустно за себя. Но я не завидовал ему — к чему завидовать: лучше радоваться радости ближнего…»
Константин Константинович посвятил Елизавете Фёдоровне стихи:
Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой
Твою не запятнает чистоту,
И всякий, увидав тебя, прославит Бога,
Создавшего такую красоту!
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
У Елизаветы Фёдоровны и Сергея Александровича детей не было. Зато в семье Константина Константиновича родилось шесть сыновей и три дочери.
Первенцу Иоанну отец написал «Колыбельную песенку»:
В тихом безмолвии ночи
С образа, в грусти святой,
Божией Матери очи
Кротко следят за тобой.
Сколько участья во взоре
Этих печальных очей!
Словно им ведомо горе
Будущей жизни твоей.
СУДЬБА БРАТА
В Ильинское приезжал младший брат Сергея Александровича — Павел Александрович. В сентябре 1891 года он прибыл туда с молодой женой и маленькой дочкой.
Жена простудилась. Начались преждевременные роды. Младенец был очень слаб, но выжил. А мать умерла.
Ребёнка нельзя было перевозить, и Елизавета Фёдоровна с Сергеем Александровичем выхаживали мальчика. Они очень привязались к детям Павла Александровича — и те потом навещали их.
Через одиннадцать лет Павел Александрович снова женился. Брак был неравный — морганатический. Великого князя уволили со службы, а был он генерал-лейтенантом. Выслали из России.
Дети поселились в Москве у дяди и тёти. А Павел Александрович с новой семьёй жил в Париже. У него родились сын Владимир и две дочери. Позже они получили от императора прощение, княжеский титул и фамилию — Палей. Но Елизавета Фёдоровна была строгих правил и не признавала ни жену Павла Александровича, ни его детей от этого брака.
ПОСЛЕ УБИЙСТВА
В феврале 1905 года Сергей Александрович был убит. Бомбу в него бросил террорист прямо в Кремле. Елизавета Фёдоровна собрала разорванное на части тело мужа. О трагедии сообщила близким.
Из-за границы на похороны приехали её родственники и Павел Александрович. А из Петербурга, от всего дома Романовых, прибыл один Константин Константинович. Все боялись террористов.
После смерти мужа Елизавета Фёдоровна, как и прежде, занималась благотворительностью. Устраивала Марфо-Мариинскую обитель Милосердия — с большой буквы.
«Некоторые не верят, что я сама, без какого-либо влияния извне, решилась на этот шаг, — писала она императору Николаю II в 1909 году, — многим кажется, что я взяла неподъёмный крест и либо пожалею об этом и сброшу его, либо рухну под его тяжестью. Я же приняла это не как крест, а как дорогу, полную света, которую указал мне Господь после смерти Сергея и стремление к которой уже много-много лет назад появилось в моей душе. Не знаю, когда — кажется, мне с самого детства очень хотелось помогать страждущим…»
«И, конечно же, я недостойна той безмерной радости, какую мне даёт Господь, — идти этим путём, но я буду стараться, и Он, Который есть одна любовь, простит мне мои ошибки, ведь Он видит, как я хочу служить Ему…»
СЛУЖЕНИЕ МАРФЫ И МАРИИ
По просьбе императора в Марфо-Мариинскую обитель были переданы частички мощей преподобного Иоанна Лествичника и праведной Елисаветы — небесной покровительницы Елизаветы Фёдоровны. Она благодарила царя и сообщала ему: «Когда мощи святой Елисаветы (которые представляют собой часть её пальца) вынули из мощевика в Благовещенском соборе, духовенству было жаль отделять частицу — и вдруг мощи разделились сами собою, и добрый старый батюшка сказал: «Считайте, что таково желание вашей святой покровительницы: перейти к вам!» Я описываю всё это тебе потому, что всякий раз… мы особенно радуемся, когда ясно видно благословение Божие…»
Почему Елизавета Фёдоровна назвала обитель Марфо-Мариинской? Великая матушка говорила, что Христос Спаситель не мог осудить Марфу за гостеприимство: так она выразила любовь к Нему. Но Он предостерегал в её лице всех женщин от чрезмерной хлопотливости и суетности, отвлекающей от высших запросов духа.
В 1914 году Германия напала на Россию. Началась война. Елизавета Фёдоровна создавала лазареты для раненых, посылала на фронт походные церкви, молитвословы для солдат, аптечки, подарки.
В феврале 1917 года царь отрёкся от престола. Потом произошёл октябрьский переворот. А Елизавета Фёдоровна продолжала служить страждущим в своей милосердной обители.
ВОСХОЖДЕНИЕ К СВЕТУ
Среди узников Напольной школы Елизавета Фёдоровна была самой старшей. Ей исполнилось 53 года. От неё не отлучалась верная келейница — инокиня Варвара Яковлева.
Прежде с сыновьями Константина Константиновича Елизавета Фёдоровна почти не виделась. В Напольной школе они отметили свои дни рождения: Иоанну исполнился 31 год, Константину — 28, Игорю — 24.
Братья были искренне верующими людьми. Особенно старший Иоанн. Он регентовал в церкви Павловского дворца и, по некоторым сведениям, даже был рукоположен в священный сан.
С Владимиром Палеем, племянником мужа от морганатического брака, Елизавета Фёдоровна не общалась совсем. Владимиру был 21 год. Бог наградил его талантами музыканта, художника и поэта:
Господь во всём, Господь везде:
Не только в ласковой звезде,
Не только в сладостных цветах,
Не только в радостных мечтах.
Но и во мраке нищеты,
В слепом испуге суеты,
Во всём, что больно и темно,
Что на страданье нам дано.
В Напольной школе Палея радовала дружба с Елизаветой Фёдоровной — тётей Эллой. О ней Владимир писал в каждом письме матери — и та тоже чувствовала взаимное примирение.
Великий князь Сергей Михайлович всегда жил замкнуто, не любил показываться на людях и наконец — знакомился с роднёй. Он был генералом, артиллеристом. Сергея Михайловича не покинул его секретарь — Фёдор Ремиз.
Арестанты вместе молились в комнате Елизаветы Фёдоровны. Размышляли о жизни и вере. Выстраивали на земле последние отношения — для вечности. Просили прощения за ошибки и обиды.
Ночью18 июля, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, алопаевских узников в телегах привезли к заброшенной шахте. Красноармейцы сразу застрелили Сергея Михайловича, который пытался оказать им сопротивление. А остальных сбросили в шахту живыми. Елизавета Фёдоровна и Иоанн Константинович упали рядом.
…Как-то духовная дочь спросила отца Иоанна (Крестьянкина), почему верующая старушка погибла в автомобильной аварии. Батюшка объяснил: она очень хотела быть в вечности рядом с духовным отцом — священномучеником. Вот Господь и послал ей мученическую кончину.
А Елизавета Фёдоровна хотела быть в вечности вместе с Сергеем Александровичем.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ