Юный Рахманинов мог стать виртуозным пианистом и прекрасным композитором. Оба таланта видел в нём его учитель — Николай Сергеевич Зверев. В XIX веке люди чувствовали ответственность за талант перед Богом. Этот дар свыше нельзя было зарывать в землю. И Зверев строго следил за развитием ученика.
ССОРА
Рахманинов жил у Зверева на полном обеспечении — с ещё двумя студентами Московской консерватории. Николай Сергеевич никогда не брал с них ни копейки. Подростков прекрасно кормили, одевали у лучших портных, возили на концерты, в театры, отдыхать. С тех пор Рахманинов полюбил Крым.
Зверев требовал от них настоящей, постоянной работы. С полной отдачей. Пожалуй, только Рахманинову делал поблажки по сравнению с другими: видел гениальность — и прислушивался к его мнению.
Но в 1889 году Рахманинов и Зверев поссорились. Да так, что разорвали отношения. Сергею было шестнадцать лет — самый горячий возраст. Он хотел заниматься у профессора Сафонова, а Зверев выбрал для него Зилоти.
В момент ссоры ни старший, ни младший не уступили друг другу. И Сергей вынужден был уехать от Зверева, поселиться у тётки. Юноша быстро остыл, понял, что потерял. Просил прощения. Но Зверев проявил свой крутой, как шутили, зверский нрав: не смягчился.
ПРИМИРЕНИЕ
Весной 1891 года Рахманинов окончил консерваторию как пианист. Ему 18 лет — и он хотел продолжать обучение, стать композитором. Тогда это называлось «свободным художником».
В марте 1892 года Сергей получил тему для дипломной работы: ему надо было написать оперу «Алеко» — по поэме Пушкина «Цыгане». А времени мало — всего два месяца.
Сергей бежал домой с одним желанием — сразу сесть за рояль. Влетел в квартиру, а у отца — гости. Юноша лёг на постель и заплакал от бессилия и горя. Отец тут же среагировал. Расспросил, в чём дело, и немедленно проводил гостей. Работа над оперой началась.
За «Алеко» Рахманинов получил в Консерватории большую золотую медаль. В тот день он примирился со Зверевым. Николай Сергеевич подошёл к ученику, обнял, поцеловал. Снял с руки золотые часы и отдал юноше.
Эти часы Сергей Васильевич носил до конца жизни. Когда не было денег, он их закладывал в ломбард. Но всегда выкупал.
МНОГООБЕЩАЮЩИЙ
Меньше чем через год в Большом театре состоялась премьера оперы «Алеко». Чайковский ненавязчиво опекал юного Рахманинова. Сидел с ним на репетициях, осторожно делал замечания дирижёру.
На премьере Пётр Ильич громко аплодировал. Зрители даже заволновались: «Как бы он не выпал из ложи!» Но признанному гению очень хотелось поддержать начинающего.
Ранней осенью они встретились. Разговор был самый творческий: кто что написал за лето. Рахманинов много работал. Сочинил духовный хор «В молитвах Неусыпающую Богородицу…», шесть романсов и Фантазию для двух фортепиано. Её посвятил Чайковскому.
Пётр Ильич смеялся: Серёжа успел за лето так много, а сам он написал всего одну симфонию. Это его последняя Шестая симфония. Пётр Ильич шепнул шутливо на ухо Сергею о своём сочинении: «Наверное, дрянь страшная!»
А тут ещё в газете вышла статья о юном Рахманинове с нелепым названием «Многообещающий». Пётр Ильич прошёлся и по этому поводу:
— А вы, Серёжа, уже шедевры пишете!
Совсем смутил коллегу. Но обещал прийти на концерт послушать Фантазию.
Расставались весело. Чайковский поехал в Петербург дирижировать новой симфонией, а Рахманинов в Киев — дирижировать оперой.
В Киеве Сергей Васильевич узнал о смерти Чайковского. Это была страшная утрата для него.
РОМАНС
С Чеховым Рахманинов познакомился в 1898 году в Ялте. Вместе с другом Фёдором Шаляпиным Сергей давал концерты в Крыму. Им было по двадцать пять лет.
Конечно, публика ласкала и баловала певца. Ему — все симпатии и аплодисменты. А Антон Павлович подошёл к аккомпаниатору:
— Молодой человек, у вас великое будущее!
И пригласил Сергея в гости. Чехов и Рахманинов одинаково трепетно относились к Чайковскому. Сергей Васильевич играл Антону Павловичу сочинения их любимого композитора. И свои, конечно, тоже.
Возможно, уже тогда появился первый вариант «Колыбельной» Чайковского, которую Сергей Васильевич обработал — и играл всю жизнь. Теперь эту запись можно найти.
В 1904 году Чехов умер. Сергей Васильевич сочинил романс на слова Антона Павловича. Чехов никогда не писал стихов. Зато Чайковский прекрасно перекладывал на музыку прозаические тексты.
В романсе Рахманинова словно соединились любовь и память к двум гениям, которых он знал и которые с огромным теплом относились к нему. Сергей Васильевич положил на музыку финальный монолог Сони из чеховского «Дяди Вани»: «Мы отдохнём! Мы услышим ангелов, мы увидим всё небо в алмазах, мы увидим, как всё зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка. Я верую, верую… Мы отдохнём… Мы отдохнём!»
«Мало кто знал настоящего Рахманинова: его чарующую простоту, его отзывчивость, его юмор и смех», — писала Софья Александровна Сатина, сестра супруги Рахманинова.
Но у Сергея Васильевича было ещё одно качество, делающее человека — человеком: благодарность и благодарная память.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ