-Когда вы больше волновались: когда были премьеры ваших спектаклей или сегодня – когда премьера у вашего сына? – спрашиваю Михаила Щепенко, художественного руководителя Московского театра русской драмы, профессора Ярославского государственного театрального института.
-Дима так уверен в себе, что особых волнений нет, – отвечает Михаил Григорьевич. – Просто есть радость отца.
-И, наверное, учителя?
-Да, у меня на режиссерском курсе учится пять человек. Дима в том числе. Сейчас и другие студенты будут ставить спектакли в нашем театре.
Важная новость для зрителей! Итак, в Московском театре русской драмы под руководством Михаила Щепенко начинается серия молодежных премьер. Первая из них называется «Лифт».
ВСЁ – И СРАЗУ!
Дмитрий Щепенко – не только режиссер-постановщик спектакля. Он еще и автор пьесы, и художник.
-Я как-то вижу всё целиком – и сразу, – объясняет он. – Но это еще и в традициях нашего театра.
-Волновались сегодня?
-Самое волнение было дня за два до премьеры. Мне даже сон приснился: все мои лучшие друзья ушли со спектакля и сказали, что это не актуально. Серьезно! А за три часа до премьеры я как-то расслабился. И с удовольствием посмотрел спектакль. По-моему получилось.
-По-моему, тоже. Вы сейчас попробовали новую профессию.
-Я с детства хотел ставить спектакли. Но четкое сознание, что буду заниматься режиссурой, ко мне пришло в армии.
-Долго служили?
-Год. И там обо всем этом хорошо подумал. Перед армией я подошёл к отцу и спросил, кем он меня видит – актером, музыкантом, режиссёром? Он сказал: «Ты неправильно задаёшь вопрос. Надо думать не о том, кем ты хочешь быть, а о том, что ты хочешь сказать людям. А потом уже думать, как это выразить».
Мне кажется, это очень мудрые слова отца. Знаете, я много чем по жизни занимаюсь – и музыкой, и спортом, и стихи пишу, и пьесы. Но все это – не объединялось. А в режиссуре очень здорово соединяется. И главное – я понимаю, что хочу говорить людям дальше.
-А именно?
-Прежде всего, вскрывать настоящие современные проблемы, пытаться отвечать на них.
-Вы считаете, что человеку нужен чуткий друг, собеседник – и театр может им стать?
-Да. Люди хотят современного. Именно такого, что вызывает правильный душевный отклик.
Конечно, классика – тоже всегда современна. Но кому-то надо же создавать то, что потом станет классикой (смеется).
-Классика действительно на все времена, потому что она – значительная, крупная, вбирает в себя все стороны жизни. А современность – какая-то мелкая. Мы мелко живем. У вас нет этого ощущения?
-Нет. И в XIX веке у людей были те же самые проблемы, что и сегодня. Просто такие личности, как Пушкин, Тургенев, Достоевский, эту мелкую жизнь брали – и укрупняли, делали значительнее. Сейчас таких личностей катастрофически мало. Я перечитал, наверное, сорок пьес разных современных драматургов – и ничего не нашел.
-С кем из актёров было трудней всего работать?
-С директором театра Тамарой Сергеевной Басниной.
-Но хоть на премьере она вас не подвела?
-На премьере она, наконец, сказала текст без запинок. И сразу очень колоритно сыграла.
Тамара Сергеевна гениальная актриса, понимаете?! Но на репетиции может сказать: «Хорош уже, всё! У меня дела!»
-Вероятно, потому что она ваша мама?
-Тамаре Сергеевне однажды приснился сон: она лежит в гробу, обитом красным бархатом. С нею все прощаются, и она видит, как в гроб забивают ржавые гвозди. Выскакивает оттуда и кричит: «Что вы делаете?!»
Я это к тому, что максимализм моей мамы к этому спектаклю был применен с таким же усердием. Каждый ржавый гвоздь – вбит. Прости уж, мам…
У меня была надежда на родителей: полную ахинею они не дали бы мне поставить.
-Это хорошо?
-Не всегда. Родители до мелочей хотят знать, что будет, а для меня это порой не так важно. У нас с отцом есть некоторые разногласия по поводу выбора репертуара. То, что я ставил бы с удовольствием, в его режиссерскую концепцию чуть-чуть не вписывается. Жалко! Мне кажется, это только дополняло бы идеи нашего театра. И сегодняшний спектакль служит примером такого дополнения, когда современные проблемы влезают на сцену.
У ДИРЕКТОРА ВСЕГДА НАЙДУТСЯ ОПРАВДАНИЯ
На афише театра – новое режиссерское имя. Но зрителям-то оно давно известно. С раннего возраста Дима Щепенко начал заниматься в детской студии театра и играть в спектаклях.
А после школы он засомневался, какую профессию выбрать. Поступил сразу в два института – технический и театральный. Родители не возражали. Но в какой-то момент, когда Дима уже мог это услышать, отец сказал ему, что надо служить чему-то одному.
-Дима в полном смысле дитя кулис, он родился, когда нам отдали этот дом под театр, – рассказывает его мама – она же директор театра, она же актриса, заслуженный деятель искусств Тамара Баснина. – Для семимесячного Димы было выгорожено место в кабинете. Он там лежал, а мы репетировали на сцене.
И тут я поднимаю голову – и вдруг вижу: Дима вверху на галерее! Как он туда выполз? Это был ужасный момент. Ребенок мог упасть и разбиться насмерть.
-Тамара Сергеевна, а почему вы к сыну на репетиции опаздывали?
-Потому что я и швец, и жнец, и на дуде игрец. Надо закрыть смету по спектаклю, решить массу технических вопросов – начиная с костюмов и кончая тележкой для лифта.
-Какой тележкой?
-Уже на прогоне спектакля выяснилось, что лифт, который по сюжету застрял между этажами, ни на что не опирается и начинает болтаться. Это не очень сценично. И даже опасно: в нем находятся два человека. Уже в последний момент придумали выкатывать тележку, которая не видна зрителю, но держит кабину.
А Дима ругается. Режиссер всегда ругается, когда ему мешают. Не грубо, конечно, но возмущение есть.
-Вы это знаете – и позволяете себе сердить режиссёра?
-Сыночка меня как актрису ценит. И в связи с этим мне что-нибудь простит…
-Понятно.
-Чтобы назвать спектакль премьерой, его надо сыграть хотя бы десять раз. А сейчас пока прогон на зрителях, когда всё выверяется. Мы узнаём места, где смеются зрители (а они часто смеются, имейте в виду! – прим.) – и там будет даваться пауза. Её надо оправдать. А бывает неожиданный смех – и зрителю тоже надо дать отсмеяться.
-Обязательно! Смеха нам категорически не хватает.
-Я считаю Диму способным актером, автором. Люди говорят, что от спектакля остается ощущение радости, хотя все проблемы в нем – серьезные и актуальные. Зритель радуется, что окунается как бы в свою обычную жизнь – и при этом в ней нет безысходности.
-Тамара Сергеевна, а чего вы желаете сыну?
-Дай Бог тебе, Дима, существовать радостно, плодотворно, в содружестве со всеми талантливыми людьми, с которыми ты работаешь. И прости, что я никак не могу перестать быть мамой на работе! Бесконечно требовательной мамой…
В ОБЫЧНОМ ПОДЪЕЗДЕ
Действие спектакля происходит в обычном подъезде обычного московского дома, где живут обычные люди. Входя в подъезд, они открывают почтовые ящики и вытаскивают из них рекламные газеты. Перекидываются парой слов с соседями, если встретят кого-то. Вызывают лифт, поднимаются на свои этажи. Открывают двери квартир – и исчезают за ними.
Казалось бы, что может случиться в подъезде? Но, оказывается, если в квартире происходит драма, то здесь слышны ее отголоски. Если в квартире возникла проблема, то в подъезде ощутим ее результат.
В спектакле «Лифт» не так много персонажей. Это мальчишка лет 8-10 (его замечательно играет Вася Серёгин). Он живет с мамой алкоголичкой. Терпит побои и ругань, носит матери бутылки – и любит её, несмотря ни на что. Не теряет радостного и цельного ощущения мира.
Две пожилые женщины (заслуженный деятель искусств России Тамара Баснина и заслуженная артистка России Валерия Полякова) знакомы с юности. Но у них не прекращаются распри – до смешного. И как-то внезапно оказывается, что они незаменимо дороги друг другу.
Мужчина в зрелом возрасте (заслуженный артист России Аркадий Аверин) мечтает иметь детей, а жена – не хочет. Молодые супруги (Владимир Шашмурин и Ирина Обложнова) любят друг друга – и все время ссорятся из-за ерунды.
А еще в подъезде ночует бомж Женя (Артур Аверин), который потом оказывается артистом. И все на него обижаются за эту ложь. Но потом мирятся. Жизнь продолжается.
Почему так тепло встретил зритель эти простые истории обычных людей? Вероятно, потому, что они наполнены теплом, добром и напоминают нам, как бережно надо относиться друг к другу. И ещё – как важно в жизни короткое слово «прости».
…В нашем обществе любят прогнозы. Рассуждают и о том, останется ли театр. А у театральной молодежи этот вопрос не возникает. Ей многое надо сказать нам с вами.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ