Она окончила школу в 1941 году. И сразу:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой…
Мальчики ушли на фронт. Девочки тоже хотели защищать Родину. Ирина Кострова отправилась в военкомат. Но на фронт её не взяли. Она рыла окопы, ездила на лесозаготовки, тушила зажигательные бомбы, отливала батареи на заводе, училась на курсах медицинских сестер…
Война. Голодно. Холодно. Девушка воспринимала жизнь естественно: слава Богу, есть хлеб — чего ж ещё надо? Уже тогда она любила и читала стихи Ахматовой:
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова, —
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Как же ей хотелось стать актрисой! Нести великое русское слово людям.
КТО-ТО НЕ ПРИШЁЛ…
— В войну в Москве всё-таки оставалось одно театральное училище, — вспоминает Ирина Васильевна. — И я пришла туда — с длинной косой, во фланелевых туфельках. Мне сказали: «Всё, запись окончена!» А я умоляла: «Запишите! Может, кто-нибудь умрёт, кто-нибудь не придёт…» Не хотят ни за что! Но я так пристала…
И через три дня Кострова сдавала экзамен.
— Я читала, читала, читала, — смеётся Ирина Васильевна. — Мне говорят: «Хватит!» Думаю: «Но они же не сказали, что я принята!» И читаю дальше. А какой-то человек с лысинкой слушал меня очень внимательно. Потом оказалось, что это актёр Владимир Васильевич Готовцев. Я была его любимой ученицей. Меня одну приняли с первого тура.
В дипломных спектаклях Ирина Кострова играла главные роли. Понятно, что её тут же пригласили в несколько театров:
— Но нигде не взяли. Я заполняла анкету, выяснялось, что папа был белым офицером, — и на этом всё заканчивалось.
Ирина решила, что бездарна. Попыталась покончить жизнь самоубийством. Но мама что-то почувствовала, освободила дочь из петли.
А с работой устроилось! Кострову взяла в Театр железнодорожников Мария Осиповна Кнебель. Великолепный режиссер, педагог, человек.
И надо ли удивляться, что важная встреча в жизни Ирины Васильевны произошла в поезде?
«Я ТОЖЕ АРТИСТКА»
Красивый молодой человек в купе всю ночь читал Ирине стихи, рассказывал, что он актёр, играл центральные роли в Вильнюсском театре, а теперь возвращается домой, в Москву. Она долго слушала его, потом сказала:
— А вы не очень-то хвастайтесь! Я тоже артистка. Еду с гастролей.
Ему пришлось долго завоевывать сердце Ирины. У неё было полно поклонников. Но в итоге она приняла предложение Анатолия Свенцицкого.
Шёл 1948 год. Работал Анатолий Борисович в Малом театре. Художественный руководитель театра сначала очень обрадовался, что его любимый актёр, наконец, женится. Потом пришёл в ужас:
— Выбирал, выбирал — и выбрал дочь белогвардейца! Смотри не вздумай расписываться!
Совет был разумный. Ирина и Анатолий послушались. Они обвенчались в храме Иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Ордынке. Верили: жизнь у них сложится, творческие планы сбудутся.
«НАША ИРА…»
— После смерти Сталина меня приняли в Театр Ленинского комсомола («Ленком»), — вспоминает Ирина Васильевна.
А у Анатолия Борисовича случился кризис в карьере. В спектакле «Коварство и любовь» он опустился на колени — и не смог встать. Так проявилась неизлечимая болезнь ног. Свенцицкому пришлось уйти из театра и поступить в «Москонцерт». Там была творческая свобода. И получилось по пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
Анатолий Борисович брал литературный материал, который ему нравился. Делал моноспектакль — на два часа, а то и больше.
— Одному работать гораздо труднее, чем играть главные роли в театре, — объясняет Ирина Васильевна.
Свенцицкий и жену уговорил перейти в «Москонцерт». Она по складу — солистка. Анатолий Борисович стал режиссёром для Ирины Васильевны. И посмеивался:
— Хорошо устроилась!
— Рядом со мной был интересный, образованный человек, — вспоминает она. — Артист, историк, писатель. Нам всё время было некогда. И в буфете, и в туалете мы думали о работе. Чтобы создать серьёзную программу, надо полностью изучить творчество поэта, его жизнь. Артист выходит на сцену не себя показать, а поделиться с публикой мыслями, чувствами автора — и своими собственными. Тогда возникает полный контакт со слушателями. Артист негодует, радуется — и зритель негодует и радуется вместе с ним.
ВЫСОКОЕ СЛОВО
Свенцицкий и Кострова любили гастроли. Выступали в филармониях, на шахтах, заводах. Как-то Ирина Васильевна приехала в дальнюю даль, а ей сказали:
— Мы ваши концерты не запланировали. Почитаете стихи в колонии строгого режима?
Она согласилась. Высокое слово обращено ко всем людям. Нам не дано предугадать, как оно отзовётся, чью душу разбудит.
Только в 1970-х годах Свенцицкий и Кострова наконец зарегистрировали свой брак. Поверили в безопасность этого шага. У них был открытый дом. Всегда много гостей — поклонников, друзей. А сколько шуток и смеха там звучало! Ирина Васильевна рассказывает:
— Я готовлю программу, а Толюша пишет:
Наша Ира и не ела, и не пила,
Все стихи зубрила…
Спотыкаться, забывать текст на сцене артисты не смели. И до сих пор она помнит и читает дорогие строки без запинки:
Здесь всё меня переживёт,
Всё, даже ветхие скворешни,
И этот ветер — ветер вешний,
Морской свершивший перелёт.
И голос вечности зовёт
С неодолимостью нездешней,
И над цветущею черешней
Сиянье лёгкий месяц льёт.
«ИСПОВЕДЬ СЕРДЦА»
Эти стихи вошли в моноспектакль «Исповедь сердца» — по письмам, воспоминаниям, произведениям Анны Ахматовой. Премьера состоялась в 1984 году. Конечно, Ирина Васильевна тогда не предполагала, что у неё это будет самая любимая работа. Сердце встретилось и неразрывно соединилось с Ахматовой. Не с далёкого ли 1941 года?
— Литературные вечера всегда нравились людям, — по опыту знает Кострова. — Поэты открывают сущность человеческого духа. И каждый слушатель понимает, каким ему надо быть, как интересно построить свою жизнь, найти себе спутника.
Трудна, трагична, изломана жизнь Анны Ахматовой. Как трудна и трагична жизнь нашего народа, страны.
— Каждый может примерить на себя эти стихи, понять, Кому верить, за Кем идти, — говорит Ирина Васильевна. — Читая Ахматову, я тоже стала иной, не такой, как была прежде. У неё училась преодолевать тяжёлые испытания, что мне выпадали.
Больше всего поражает Ирину Васильевну внутренний свет ахматовских строк. «Всё расхищено, предано, продано» — и вдруг:
Вновь дыханьями веет вишнёвыми
Небывалый под городом лес.
Ночью блещет созвездьями новыми
Глубь июльских прозрачных небес.
И так близко подходит чудесное
К развалившимся старым домам,
Никому, никому неизвестное,
Но от века желанное нам.
В 1990-х годах Свенцицкий и Кострова стали заслуженными артистами России. И тогда же Анатолий Борисович пришёл к выводу, что ему надо послужить Церкви.
КРАСИВЫЙ ХРАМ
Свенцицкий и Кострова никогда не теряли веру. В самые жестокие времена ходили на богослужения. На гастролях, куда бы ни приехали, обязательно искали действующие храмы.
Анатолия Борисовича крестил его дядя — протоиерей Валентин Свенцицкий, книгами которого и теперь зачитывается православный люд. Отец Валентин был духовным сыном преподобного Анатолия Оптинского (Младшего). Похоже, в честь него получил имя племянник.
В детстве Толя Свенцицкий гулял с мамой по Арбату.
— Посмотри, какой красивый храм! — сказала она.
Ребёнок ответил:
— Нет! Вот этот красивый!
И указал на церковь Успения Божией Матери на Могильцах. И в конце жизни Анатолий Борисович стал там старостой. Десять лет добивался, чтобы храм вернули Церкви. В здании располагались «крутые» личности — и выезжать не собирались. Свенцицкому звонили, угрожали, что убьют. Перепуганная Ирина Васильевна вставала на колени перед мужем, просила:
— Толюша, оставь это дело!
Но он говорил:
— Как? Я не восстановлю храм своего детства? Пусть убивают!
Накануне первого богослужения Анатолию Борисовичу приснился последний настоятель прихода. Они вместе стояли в храме.
— Как я рад вас видеть здесь! — воскликнул Свенцицкий.
— А я отсюда никогда не уходил, — прозвучало в ответ.
Удивительные слова! Они неразрывно связывают нас с вечностью и вечность — с нами.
В 2007 году Анатолий Борисович преставился к Богу. Но из жизни Ирины Васильевны, своих друзей он тоже никогда не уходил.
На кассетах осталось 20 программ, с которыми выступал артист. Ирина Васильевна перевела их на диски. Сделала два фильма о Свенцицком, издала книгу его воспоминаний.
АХМАТОВА ВСЕГДА
Заслуженная артистка России Ирина Кострова встречает свой 95-летний юбилей. Она будет выступать в Доме музыки со своей любимой «Исповедью сердца». В этой программе соединились две главные встречи её жизни — с Анатолием Свенцицким и Анной Ахматовой.
— Живая совесть и честь — вот что было у них и может присутствовать в любом человеке, — уверена Ирина Васильевна. — Нет лучшего примера для нас теперь, когда в мире идёт столько злобы.
Уже несколько лет перед спектаклем Ирина Васильевна замечает — как бы между прочим:
— Возможно, этот — последний!
Но Господь продляет её дни, даёт силы. И она снова и снова стихами Ахматовой напоминает нам, что жизнь трудна — и прекрасна. Что правильно благодарить за неё Бога, радоваться каждому дню, видеть красоту, не забывать о бессмертии:
И кажется такой нетрудной,
Белея в чаще изумрудной,
Дорога не скажу куда…
Там средь стволов ещё светлее,
И всё похоже на аллею
У царскосельского пруда.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ