В конец, псалом Давиду, изступления, 30 (1) — так озаглавлен этот псалом. Он появился, когда царь и пророк Давид находился в состоянии исступления. Что это такое?
Слово «исступление» греческого происхождения и означает смещение, перемещение, пребывание вне себя. Происходит некий выход души из тела, но не в полной мере, как при смерти. При исступлении не теряется сознание, понимание реальности, а возникает ощущение: я нахожусь за пределами человеческой природы.
В XIX—XX веках состояние исступления, или экстаза, воспринималось положительно — особенно в искусстве. В экстазе творили великие поэты, музыканты, художники. И это чувствуется в их произведениях.
Авторы древних мистерий, оракулы, восточные мистики тоже впадали в исступление. Они даже использовали специальные вещества, чтобы выйти из себя, увидеть иную реальность, находящуюся за пределами обычного сознания.
С понятием священного экстаза мы встречаемся в Библии, трудах и житиях подвижников, святых. Их вдохновенные свыше молитвы мощным потоком износились из глубин человеческой природы.
Спаситель Христос всегда говорил со властью. Силой слова Он исцелял больных, изгонял нечистых духов. Это многих привлекало к Нему: не было никого, подобного Господу (см. Мк. 1: 27). Но со стороны Христос тоже мог показаться исступлённым. В Евангелии даже отмечено, что родственникам Спасителя передали, будто Он «вышел из Себя», и Матерь Божия с сыновьями Иосифа Обручника приходила за Ним — «взять Его» (см. Мк. 3: 21).
Мы можем проследить, с чего начинается исступление Давида. Пророк испытывает внутреннюю борьбу, она усиливается — и это требует от него всё большего напряжения духа, души, разума. Вероятно, царю Давиду необходимо было испытать такое состояние. Чем выше, суровее духовный путь, тем чаще человек оказывается на грани необычных, можно сказать, трагических переживаний.
Пророк свидетельствует: На Тя, Господи, уповах, да не постыжуся вовек: правдою Твоею избави мя и изми мя (2). Он всегда уповах — надеялся на Бога и никогда не был постыжен или отвержен. Давид чувствовал: так происходило всякий день, час — и будет вовеки. Не только с ним, но и со всяким, уповающим на Создателя.
Но пророк понимает: его правда — чисто человеческая, и её недостаточно, чтобы преодолеть тяжёлое духовное борение. Давид прибегает к Богу, глубоко, искренне молится: правдою Твоею избави мя и изми (освободи) мя.
Дальше Давид просит: Приклони ко мне ухо Твое, ускори изъяти мя, буди ми в Бога Защитителя, и в дом прибежища, еже спасти мя (3). Какие чудные слова! Пророк хочет, чтобы Творец услышал его. Приклони ко мне ухо Твое — то есть обрати орган слуха в мою сторону. Когда Бог не внемлет молитве, возникает ощущение, что Он отвернулся и не слышит нас.
Давид обращается к Господу, чтобы поспешил освободить его: ускори изъяти мя. Создателю свойственно защищать человека, без этого не может существовать ни одно творение. И пророк просит: буди ми в Бога Защитителя. Это не минутное, преходящее желание. Давид усиливает молитву: он надеется, что Господь станет для него в дом прибежища — домом прибежища и спасёт: еже спасти мя.
Дома и целые города прибежища строились в древнем Израиле. Там скрывались те, кто нечаянно пролил чью-то кровь — и ни воин, ни судья не имели права забрать их оттуда. Проходило время, выяснялись обстоятельства — и людей часто оправдывали, они были спасены.
Яко держава моя и прибежище мое еси Ты, и имене Твоего ради наставиши мя, и препитаеши мя (4). Давид опять называет Господа своим небесным Защитником и Покровителем: Яко держава (крепость) моя и прибежище мое еси Ты. Если мы так исповедуем Бога, нашей душе становится легко. Это важно усвоить.
Молитва пророка объемлет все стороны жизни: и имене Твоего ради наставиши мя. Духовное наставление особенно необходимо царю, принимающему решения в сложнейших, порой непредвиденных обстоятельствах. Давид обращается к Господу, чтобы Он дал ему понимание Своей воли, питал его: препитаеши мя. И мы каждый день просим: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь..»
Изведеши мя от сети сея, юже скрыша ми, яко Ты еси Защититель мой, Господи (5). Сеть — это снасть для ловли рыбы, животных, птиц. Она тонкая, нити её незаметны, но очень прочны. На духовном языке сетями называют внутренние преграды, препятствия. Есть даже старинная поговорка: «Человек попал в сети». Он их ощущает, они крепко держат. Казалось бы, тонкие ниточки, их легко порвать или разрезать ножом, но не получается.
Преподобные отцы предвидели: настанут времена, когда над миром будут раскинуты духовные сети, и люди не смогут избавиться от них. Давид тоже ощущает: сети сея, юже скрыша ми — покрыли меня. Это коварные замыслы завистников, ненавистников, стремящихся низложить или убить царя. В сети также попадают люди, близкие Давиду, — и вдруг меняют образ мыслей, становятся ненадёжными. Тут у человека только один выход: Ты еси Защититель мой, Господи.
Внутренняя борьба продолжается и охватывает не только тело, но даже ум: В руце Твои предложу дух мой: избавил мя еси, Господи Боже истины (6). Чтобы сохранить трезвость ума, Давид хочет вручить его Богу: в руце Твои предложу дух мой.
В конце вечернего правила мы обращаемся к Господу: «В руце Твои предаю дух мой». Конечно, наша молитва родилась от этих псаломских слов. Заканчивается день, и всё, что сделано хорошего и недостойного, мы приносим праведному Судие: избавил мя еси, Господи Боже истины. В Его руки отдаём себя — и, как Давид, не желаем иной власти над собой.
Возненавидел еси хранящие суеты вотще: аз же на Господа уповах (7). Пророк сравнивает себя с людьми, посвятившими жизнь пустым, бессодержательным занятиям — хранящие суеты. Время идёт, часы не стоят, а человек ничего доброго не делает для себя, других, вечности. Давид не хочет проводить время в суете и уповает на Создателя: аз же на Господа уповах.
И опять продолжается исповедание Бога: Возрадуюся и возвеселюся о милости Твоей, яко призрел еси на смирение мое, спасл еси от нужд душу мою (8). Давид как бы напоминает Творцу, что живёт только Его милостью — и она возвышает человека, наполняет радостью, весельем. Господь призрел на смирение пророка, спас душу от нужд.
Царь Давид занимал очень высокое положение в обществе, но внутренне старался не возноситься над людьми. Хотя обычно правители держат себя гордо, как будто не помнят, что получили власть от Создателя. А Давид всегда испытывал себя и убеждался: Бог противится гордым, а на смиренных и кротких изливает благодать (Пс. 149: 4).
Исповедание продолжается: И неси мене затворил в руках вражиих, поставил еси на пространне нозе мои (9). Давид убеждён: за кротость и смирение Господь давал ему внутреннюю свободу. А в свободе человек чувствует уверенность, твёрдость, понимает, что ему нечего бояться: неси (никогда) мене затворил в руках вражиих — Бог не бросал его в руках врагов, давал идти широко, просторно: поставил еси на пространне нозе (ноги) мои.
После ощущения внутренней свободы у Давида вдруг начинается полоса тяжких переживаний: Помилуй мя, Господи, яко скорблю: смятеся яростию око мое, душа моя и утроба моя (10). Пророк просит Бога о милости: помилуй мя, Господи. Скорбь вошла в его душу — яко скорблю.
Душа, мысль человека находятся в постоянном движении. В этом состоит жизнь. Но у Давида начинается брожение, смятение мыслей: смятеся яростию око мое. На духовном языке око — это ум, и его, как при шторме, бросает из стороны в сторону, появляется ярость.
Всё существо Давида приходит в неустойчивое состояние — душа моя и утроба моя. Пророк исповедует это, чтобы внутри у него наступил мир. Скорбь уходит благодаря помощи Божией, если человек смиряется.
Яко исчезе в болезни живот мой и лета моя в воздыханиих, изнеможе нищетою крепость моя и кости моя смятошася (11). Давид обозревает прошедшие годы. Среди благополучных дней он видит множество болезней и вздохов. Жизнь его исчезает в них: яко исчезе в болезни живот мой и лета моя в воздыханиих. Не думаю, что он был серьёзно болен. В юности Давид победил богатыря Голиафа — самого мощного у филистимлян. Вероятно, от внутреннего перенапряжения у пророка начинают болеть нервные сплетения. Душа принимает тяжесть страданий, и это выражается в воздыханиих.
Царь изнемогал и видел, насколько он нищ, беспомощен: изнеможе нищетою крепость моя и кости моя смятошася. Конечно, так он изображал своё духовное состояние.
От враг моих бых поношение, и соседом моим зело, и страх знаемым моим: видящии мя вон бежаша от мене (12). Тяжёлое состояние Давида замечали люди со стороны. Оно радовало его врагов: от враг моих бых поношение. А близкие не понимали, что происходит, боялись и отходили в сторону: и соседом моим зело, и страх знаемым моим: видящии мя вон бежаша от мене. Что их пугало? Плачевная участь приближённых поверженного царя.
Забвен бых яко мертв от сердца, бых яко сосуд погублен (13). Накал внутренней борьбы увеличивается: пророк всеми забыт — забвен, словно мёртвый, у которого уже не бьётся сердце, или разбитый сосуд, никому не нужный. Душа полностью погрузилась в страдание. Ей остался только вопль к Богу и надежда на Него.
Давид слышал, как люди, живущие рядом, старались угадать, что будет дальше: Яко слышах гаждение многих, живущих окрест, внегда собратися им вкупе на мя, прияти душу мою совещаша (14). Они собрались вместе: внегда собратися им вкупе на мя и обсуждали, как им использовать в своих целях это внутреннее изнеможение царя: прияти (исторгнуть) душу мою совещаша.
Враги всегда замечают, когда у человека иссякают силы. Тут и начинаются искушения. Мы помним из Евангелия, что Спаситель постился сорок дней в пустыне, и, когда пришёл в изнеможение, к Нему подступил диавол (см. Мф. 4: 2—3).
Давид понимает: всё, что происходит с ним, попущено Богом и несравнимо с обычными человеческими переживаниями. Пророк молит: Аз же на Тя, Господи, уповах, рех: Ты еси Бог мой. В руку Твоею жребии мои: избави мя из руки враг моих и от гонящих мя (15—16). Он уповает на Творца: Ты еси Бог мой. Говорит, что его жизнь и предназначение — в руке Господней. Просит избавить от врагов и гонителей.
Давид хочет увидеть свет лица Божия, получить спасение: Просвети лице Твое на раба Твоего, спаси мя милостию Твоею (17).
Такую борьбу мог вынести только человек высокой жизни. Он терпит страдания от врагов внешних и внутренних — фактически демонские стреляния. Кажется, у Давида нет никакого выхода, но пророк взывает: Господи, да не постыжуся, яко призвах Тя: да постыдятся нечестивии и снидут во ад (18). Он призывает Творца — и не будет постыжен, унижен. Постыдятся нечестивые, сойдут во ад.
Немы да будут (умолкнут) устны льстивыя, глаголющия на праведнаго беззаконие, гордынею и уничижением (19). Когда человек изнемогает, ему часто припоминают старые ошибки, приписывают грехи и беззакония: дескать, он во всём виноват, а мы от него страдаем. Эту неправду царю говорят не прямо, а под соусом льстивых слов, гордо возносятся и унижают его.
Но, несмотря на испытания, Давид уверен: Коль многое множество благодати Твоея, Господи, юже скрыл еси боящимся Тебе, соделал еси уповающим на Тя пред сыны человеческими (20). У Бога есть неисчерпаемая сокровищница благ, милости, человеколюбия: многое множество благодати. Она скрыта от людей. Господь посылает милости тем, кто благоговеет перед Ним, уповает на Него: юже скрыл еси боящимся Тебе, соделал еси уповающим на Тя пред сыны человеческими.
Дальше пророк говорит не о себе, а обо всех праведниках. В тайне лица Своего скрывает Господь таких людей: Скрыеши их в тайне лица Твоего от мятежа человеческа, покрыеши их в крове от пререкания язык (21). Бог сокровенно хранит их от мятежного человека, споров, пререканий народов.
Благословен Господь, яко удиви милость Свою во граде ограждения (22). Промысл Божий определяет жизнь каждого человека и целых государств. Господь часто удивляет Своей милостью тех, кто ищет Его воли и покровительства. Открывается милость Божия во граде ограждения.
Сам по себе город — это уже место за оградой, надёжно защищённое. Но внутри Иерусалима были ещё особые ограждения вокруг скинии, царского дома. И это повторение во граде ограждения напоминает нам старинную поговорку: «Бережёного Бог бережёт».
Аз же рех во исступлении моем: отвержен есмь от лица очию Твоею: сего ради услышал еси глас молитвы моея, внегда воззвах к Тебе (23). Вспомним ещё раз название псалма: он написан в исступлении, когда Давид вышел из себя, тяжко страдал. Теперь он повторяет: аз же рех (сказал) во исступлении моем: отвержен есмь от лица очию Твоею. Ему казалось, что Творец отвернулся от него. Но Давид верил Богу, уповал на Создателя — и Господь ответил Своему пророку: сего ради услышал еси глас молитвы моея, внегда воззвах к Тебе. Это обращение ко всем грядущим поколениям: никогда не оставляйте стояния в вере.
И завещание: Возлюбите Господа, вси преподобнии Его, яко истины взыскает Господь, и воздает излише творящим гордыню (24). Возлюбите Бога! Господь истинен, прав. Он попускает человеку впасть в искушение — и Он же вознаграждает сугубой благодатью. Апостол Павел говорит: «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» в вечности (Рим. 8: 18).
Создатель ищет истинного, не лицемерного, не показного отношения к Себе: яко истины взыскает Господь. И Он Сам — Истина.
Давид подчёркивает: если человек не стремится к смирению, кротости, это может привести его к духовному вырождению, даже полному разложению. Творец воздает излише (в высшей степени) творящим гордыню.
Нам нужна здоровая оценка своего достоинства, чести, поведения, позиции. Но не годится свысока смотреть на других, противопоставлять себя им и уж тем более — Господу. Будем помнить: «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать» (1 Пет. 5: 5).
Мужайтеся, и да крепится сердце ваше, вси уповающии на Господа (25). Почему мужайтесь? Испытания приходят помимо нашей воли, их надо мужественно перетерпеть. Господь оценит это и покроет Своей любовью.
Средоточие нашей духовной жизни — сердце. Испытания делают человека крепким и опытным. Одного подвижника спросили:
— Как определить, достиг ли человек святости?
И услышали в ответ:
— Если он хорошо переносит искушения, значит, уже совершенствуется.
Тридцатый псалом потрясающе целен. Пророк Давид показал ступени тяжелейшего борения, которое он преодолел. Такая верность, молитвенный подвиг всегда высоко оцениваются Богом. Господь услышал Своего пророка и помог ему.
Протоиерей Георгий БРЕЕВ