(Продолжение. Начало в №№ 1—4)
ЮБИЛЕЙ
В 1997 году отцу Георгию исполнилось шестьдесят лет. Он появился на свет во второй день Рождества Христова — 8 января, когда празднуется Собор Пресвятой Богородицы.
На Литургию пришло не так много людей. Было просторно. Храм сиял светом. В центре — вертеп со звездой. На солее — батюшка в серебряных ризах и митре, с серебряной бородой.
Все хотели поздравить отца Георгия с днём рождения, но он много лет с этим боролся: в Церкви принято праздновать именины.
После Литургии священники вышли из алтаря и остановились у Царских врат. Кто-то сказал слово. Кто-то держал наготове служебную просфору — самый главный подарок.
— Ладно, отцы, хватит, — остановил духовных чад батюшка.
Но потом махнул рукой:
— Всё, больше не буду с вами бороться. Празднуйте!
ДЕТСКИЕ ТОРЖЕСТВА
На святках устраивали приходской детский праздник. Договаривались с какой-нибудь городской школой, арендовали актовый зал. Дети и взрослые долго готовили спектакль о Рождестве Христовом. Писали пьесу, делали декорации. Композитор сочиняла музыку. Балетмейстер ставила танцы. Художники делали декорации. Костюмер готовила наряды.
А какого красавца-верблюда у нас нарисовали! Три волхва шествовали с ним через актовый зал — торжественно, не спеша. Кто бы ни приходил к яслям Младенца Христа, все преображались. И волхвы потом стали священниками.
Отец Георгий в начале всегда поздравлял гостей с Рождеством, рассказывал о нём, благословлял. И заразительно смеялся во время представления.
А на Пасху проводили Крестный ход — от воскресной школы до храма. В субботу Светлой Седмицы дети шли по улицам довольные, пели: «Христос воскресе из мертвых». Понимали: они несут миру эту радостную весть.
Останавливались за церковной оградой и ждали, когда под удар колокола откроются двери, изнутри на улицу тоже выйдет Крестный ход — и два Крестных хода сольются вместе.
А за храмом уже были накрыты столы, приготовлены пасхальные лакомства для детей и взрослых.
СЕМИЛЕТИЕ
Осенью — новый юбилей: семь лет восстановления храма. Напомню, что отец Георгий писал в приходской газете: «Обозревая этот семилетний период, мы приносим благодарение Богу и смотрим с надеждой в будущее, потому что чувствуем: Господь никогда не оставлял нас в наших трудах. И ныне хочется, чтобы силы наши не умалялись и мы бы ещё плодотворнее отдавали их, служили во славу Божию».
Приход с настоятелем входили во второе семилетие. И почти сразу начались перемены.
КРЫЛАТСКОЕ
В 1998 году отцу Георгию дали для восстановления второй храм — Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском. Рядом с домом. Батюшка жил там с 1985 года. Зимой к окнам его квартиры прилетали снегири, весной пели соловьи. На холмах обитали белки, бегали зайцы.
Однажды он гулял, набрёл на разрушенное здание и не сразу понял: это же церковь. Вернулся, внимательно осмотрел.
В конце 1980-х годов отец Георгий думал, что ему поручат восстанавливать храм в Крылатском:
— Хорошо служить рядом с домом. Несколько минут прогулялся — и уже в церкви.
Но его назначили в Царицыно.
А в Крылатском тоже началась работа. Продвигалась она очень медленно. На епархиальных собраниях Святейший Патриарх Алексий II не раз говорил об этом.
— Население тоже было недовольно ходом реставрации, — рассказывал отец Георгий. — А ведь тогда у людей был огромный подъём, они могли последнее отдать на храм. Но тут почему-то не торопились.
И Патриарх попросил отца Георгия принять настоятельство во втором храме.
События развивались удивительно. 11 сентября 1998 года, в день Усекновения главы Иоанна Предтечи, к батюшке в Царицыно приехала супружеская пара, привезла ему в подарок образ Рождества Пресвятой Богородицы. В тот же день пришёл указ из Патриархии.
Отец Георгий вышел из своего кабинета в трапезную с иконой в руках и сказал, обращаясь ко всем:
— Иоанн Предтеча посылает меня восстанавливать храм Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском.
Люди ахнули.
На помощь духовному отцу отправилась целая команда из духовных чад: от священников до архитекторов.
— В храме не было полов, окон, освещения, — вспоминал батюшка. — Всё как будто замерло. Не было охраны. Когда я вечером уходил домой, молился: «Господи, сохрани наши последние пожитки, чтобы их не разграбили!»
Рядом с церковью стояли деревянные вагончики на сваях. Наступила зима. Электрические обогреватели накалялись докрасна.
— Голова — в бане, а под ногами гуляет мороз, залетает снег, — говорил отец Георгий. — Все простывали, болели. Надо было срочно строить дом причта.
И работа закипела. Он потом смеялся:
— У меня было ощущение, что мы живём на стройке.
ЕДИНСТВЕННОЕ НОВОВВЕДЕНИЕ
— Когда я пришёл в Крылатское, сразу встретил непонимание у людей, — рассказывал батюшка. — Одни были за меня, другие — против. Обстановка сложилась непростая.
Но у отца Георгия уже накопился опыт. Он ничего не менял, с уважением относился к новому приходу. Молился и годами ждал, когда отношение к нему переменится.
Только одно батюшка изменил сразу:
— Литургия там служилась только в субботу и воскресенье. В основном выполнялись требы. Но мы стали служить ежедневно. В Москве это необходимо. И храм освящается, и люди могут прийти в него в любой момент.
Первую Литургию в Крылатском отец Георгий служил в престольный праздник.
А в Царицыно жизнь шла своим чередом. Батюшка приезжал по воскресеньям — раз в две недели. Но он был рядом. Именины, день рукоположения, день рождения обязательно отмечал с нами. Это чувство ни с чем не сравнить: отец Георгий создал, воспитал нашу общину. И говорил до конца дней:
— Царицынские меня понимают.
ПУТЬ, ОТКРЫТЫЙ БОГОМ
Однажды отец Георгий сказал:
— Бог открыл мне всю мою жизнь.
Как? Когда? Конечно, я искала возможность задать ему эти вопросы. И батюшка ответил:
— Откровение Божие идёт всегда, оно никогда не умолкает. Но всё зависит от нашего вопрошания. Если душа не успокаивается, всё время хочет большего, подлинного, то Господь открывает человеку, к чему он призван. И понимаешь: вот твой путь. Отсюда — удаляйся, туда — не ходи.
В пример привёл Псалтирь:
— Вся она говорит об этом. У псалмопевца Давида был страх скатиться к формальности, потерять пророческое призвание. Такой настрой души позволяет человеку чувствовать, какой дорогой идти.
Получатся, нам не нужна предопределённость: будет вот это — и всё! Необходимо каждый день искать верный путь, чувствовать, куда нас направляет Бог.
ДУХОВНЫЙ ОТЕЦ
Я не сразу выбрала отца Георгия духовным отцом. Когда пришла к нему проситься в духовные чада, он сказал:
— Согласен. Мы понимаем друг друга.
Мне очень дорога фотография, где отец Георгий на солее склонился над младенцем, лежащим у его ног. Сейчас батюшка поднимет кроху — с улыбкой в глазах и на устах. А ведь мы, духовные чада батюшки, похожи на этого младенца — и когда-то в такой же беспомощности оказались у ног отца Георгия. Одни — в тяжких обстоятельствах, другие — с душевной пустотой и ощущением полной бессмысленности жизни.
Батюшка склонился к каждому из нас, чтобы поднять, показать единственно верный путь — к Богу. Тот путь, который выбрал сам.
— Дорогой, ты оглянись вокруг: какая красота! — сказал он молодому человеку, унылому и несчастному.
Тот оглянулся. И вдруг на него полыхнуло огнём золото иконостаса, просияли лица святых. Даже солнце заглянуло в окно храма. И в душе пробудилась радость.
Мы редко вспоминаем такие минуты или совсем забываем. А отец Георгий был радостным всегда.
БЕЗ МОЛИТВЫ МЫ НИЧТО
— Слово — самое высокое, что у нас есть, — часто повторял мне батюшка.
Возможно, чтобы поддержать. И у меня дух захватывало. Я же работаю со словом. И как-то на всякий случай уточнила:
— Самое-самое?
— Да, — улыбнулся он. — Я всегда жалел, что не получил филологического образования.
Однажды отец Георгий сказал:
— Знаешь, как злые силы ненавидят тех, кто несёт людям слово Божие?
И этим тоже укрепил меня.
Но я уже знала другое. Как-то летом на дороге дважды возникли такие ситуации, что меня должны были размазать всмятку. И ничего, ни царапины. С удивлением рассказала об этом батюшке. А он ответил:
— За тебя же молятся. И ты молись! Без молитвы мы ничто.
ГДЕ-ТО ЕСТЬ
Крестник рассказал мне такую историю. Муж сказал жене:
— Завтра утром я пойду работать в винограднике.
— Так нельзя говорить, — поправила его жена. — Надо говорить: пойду, если Бог даст.
— Даст или не даст, а я пойду! — заупрямился муж.
Утром он вышел из дома — и сразу начался страшный ливень. Пришлось вернуться. Стучит в дверь. Жена спрашивает:
— Кто там?
— Это я, твой муж, если Бог даст.
История мне понравилась. Я спросила крестника:
— Ты где её прочитал?
— В газете. Ты же сама напечатала этот рассказ старца Паисия. Забыла?
И мне стало страшно. Я пошла к отцу Георгию:
— Батюшка, так много всего написано, что я уже ничего не помню!
А отец Георгий улыбнулся:
— Не расстраивайся! Где-то там внутри оно есть. Когда будет нужно, вспомнишь.
Верно. Вспоминается.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ
(Продолжение в следующем номере)