Память — удивительный дар. Вдруг вспоминаются какие-то, казалось бы, незначительные эпизоды, связанные с отцом Георгием Бреевым. И оказываются значительными. В них открывается его юмор, мирная душа, внутренняя гармония.
ШУМ
Под окном кельи отца Георгия рычали строительные машины. Не поработаешь. И мы ушли на смотровую площадку, устроились на лавочке под ивой.
— Какой шум, — всё не успокаивалась я.
А батюшка сказал:
— Мы с тобой говорим — тоже шумим. Но это шум хороший.
О ТВОРЧЕСТВЕ
— Нам торопиться некуда, — рассуждал о нашей писательской работе отец Георгий. — На маленькой тележке едем, песни поём. Как калмык поёт: вот деревья растут, солнце светит, ветер дует. Что видит, о том и поёт. Вот и мы поём, что нам Бог открывает.
А Господь нам много открывал.
КАК МЫ ДЕЛИЛИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Отец Георгий переболел, а после болезни чувствовал сильную слабость. До этого он заранее просматривал все материалы, которые публиковались в газете. А тут сказал:
— Я буду отвечать за духовные статьи, а ты — за душевные.
В следующий раз я по привычке опять принесла ему все материалы, но вспомнила про уговор и стала отбирать духовные.
— Нет, давай всё! — неожиданно сказал батюшка. Он уже окреп и признался: — Мне интересно почитать.
ПАН
В последние годы отцу Георгию было трудно писать. От напряжения у него кружилась голова. А тут он взялся за статью. Я ему напомнила:
— Вы мне говорили, что вам писать нельзя.
— Но я нарушаю правила, когда нахожусь в тупике и чувствую: или пан, или пропал.
— Пан — это который паникует?
— Нет, господствует: господин великий пан.
ДВА ВЗГЛЯДА
Однажды у нас с отцом Георгием туго шла беседа. Постепенно она наладилась, и в конце я сделала вывод:
— Начали вы вяло, потом разошлись…
— Да, раскипятился, — ответил он.
ЛАСКА
К отцу Георгию присылали священников на исправление. Однажды мы заговорили об одном из них. Тот попросил батюшку оставить его при себе — и отец Георгий согласился:
— Служи Богу, только дурака не валяй.
Вспоминая тот момент, отец Георгий улыбнулся и произнёс ласково:
— Батюшка ты наш дорогой…
ЗАГАДКА СТАРОСТИ
Тело стареет. Душа мудреет, но забывает о старости. Идём однажды с отцом Георгием, а он говорит недовольно:
— Иду, как старик!
А ему было за восемьдесят.
ДОБЛЕСТЬ И МУЖЕСТВО
Расписание богослужений на месяц отец Георгий составлял два дня, не меньше. Потом радовался, что закончил дело. Но как-то пожаловался:
— Устаю от нагрузок. Хочется, чтобы все их с меня сняли.
А дух был бодр. Так проявлялась укоренённость в Боге. Её объяснял святитель Иоанн Златоуст: «В житейских делах молодой человек бывает полезен, а состарившийся бесполезен; а в Моих делах, говорит (Христос) не так: напротив, с наступлением старости доблесть блистательнее и мужество славнее, не встречая никаких препятствий от возраста. И это Он говорил не с тем, чтобы устрашить, но для того, чтобы воодушевить…»
Наталия ГОЛДОВСКАЯ