Хорошо, что выставка художницы Елены Мироновой открывается в середине лета. На её натюрмортах арбузы и дыни такие вкусные! Сразу хочется бежать на рынок. Это здоровое чувство. И чёткое признание мастерства автора.
Елена Александровна — преподаватель Школы акварели Сергея Андрияки. На картинах Мироновой — пейзажи, цветы, спящий мальчик, самовары, игрушки, монастыри. Сюжеты самые разные. То солнечный закат — тихий и прекрасный. То умудрённая опытом кукла-грелка между двумя самоварами — новеньким блестящим и старым помятым. Что поделать? Жизнь.
— Больше двадцати лет не брала масла в руки! — говорит Елена Александровна, имея в виду масляные краски. А начинала она писать ими.
— Однажды вышла из дома рано утром, долго-долго добиралась до места — и вдруг обнаружила, что забыла кисти, — вспоминает художница. — Не возвращаться же?
И рисовала подручными средствами. Пейзаж получился — достойный выставки. Интересно, что было бы, если бы она и краски забыла?
Об этом случае хочется рассказать, потому что здесь проявилась суть характера художницы. На пути нам встречается много препятствий. Вопрос в том, как мы на них реагируем. Елену Миронову они побуждают активизироваться, преодолеть, найти выход.
В детстве Лену изредка водили в храм. Старинный, полутёмный. Её поражало сияние, исходившее от тканей, икон. Девочка замирала. Стояла, не шевелясь. Так проявлялся талант художника — умение видеть красоту.
Родители удивлялись: откуда в ней это? А Лена проявляла удивительную настойчивость. Сама нашла художественную школу. Попробовала поступить в художественное училище. И не поступила.
Уже в юности она была наблюдательна и рассудительна:
— Я заметила: когда делаю неправильный выбор, у меня ничего не получается.
Неправильный выбор — когда не находишь свой путь. На следующий год она повторила попытку и оказалась в группе великолепного учителя — Владимира Исааковича Пастухова.
Душевная и духовная близость объединяла студентов, хотя были они разного возраста — от 14 до 25 лет. Вместе с Пастуховым ездили на Байкал, по Подмосковью. Как-то поставили мольберты на живописном пригорке. Внизу — речушка за зелёными ивами, просторные поля. Пастухов посмотрел готовый пейзаж Лены и произнёс:
— Слушай, Миронова! У тебя получилось лучше, чем у меня!
Как же это было радостно! Незабываемо. Вселило в юную художницу уверенность и желание работать.
Окончили училище — и всей группой отправились в Художественный институт имени Сурикова. Лена — опять не поступила. За советом пошла к учителю.
— Иди на отделение графики, — сказал он. — Ты там и для живописи больше получишь.
Через год она так и сделала. Но очень уж не любила Лена акварель:
— А на отделении графики (о, ужас!) два курса пишут акварелью.
Она справилась. Училась увлечённо, дипломную работу сделала в технике офорта. Старинную усадьбу Суханово «восстановила» по историческим источникам. Много прочитала, узнала, поняла. Эти офорты всегда бывают на её выставках. И в Суханово она изредка приезжает. Это место вдохновения.
После окончания Суриковского института Лена спросила любимого учителя, как быть дальше. Он дал совет:
— Лучший вариант работы для тебя — Школа акварели Сергея Андрияки.
И Елена попросила Сергея Николаевича взять её в школу преподавателем офорта.
— Андрияка согласился, — смеётся художница. — И в сентябре я получила группы учеников, где надо было вести… рисунок и акварель.
А ведь она увлеклась! Ходила к Андрияке на мастер-классы, обращалась к нему за консультациями. Забросила масляные краски. И сделала важный вывод:
— Ни от чего не зарекайся! Никогда.
Не ограничивай себя в творчестве и развитии. Вмещай, сколько сможешь вместить. И отдавай людям.
Дома у Елены Мироновой её картины не висят. Написала — и оставила в прошлом:
— Надо идти дальше, не останавливаться. Невозможно дважды пережить состояние, в котором писала работу.
Творчество для неё — таинство. Оно очень лично, невозможно на глазах у других. Иногда замысел зреет годами. Каждая работа — как дитя. Художница помнит обстоятельства появления на свет любой из них.
В работах Мироновой — свой взгляд на мир, историю, события. Как в детстве, Елену притягивает к себе сияние. Она даже написала триптих на итальянскую тему, хотя в Италии никогда не была. На акварелях околдовывает, загадочно переливается парча.
Сияние — проявление света в нашем мире. Недавно Миронова начала писать зимние пейзажи, чего никогда не делала. Увидела сияние снега.
Есть такой закон: если человек интересен, интересно и его творчество. Елена Миронова открывает нам свой мир. В нём живут красота, доброта, внутренний покой. В этом мире хочется задержаться. Полюбоваться. Поудивляться. И когда-нибудь вернуться в него.
И напоследок скажу: рисунки Елены Мироновой украшают книги протоиерея Георгия Бреева «Радуйтесь!» и «Свет от света».
Наталия ГОЛДОВСКАЯ
15 июля — открытие персональной выставки Елены Мироновой в Школе акварели Сергея Андрияки по адресу: Гороховский переулок, 17. Станция метро «Курская»