(Продолжение. Начало в №№ 6.2002—6.2023, 10.2023)
ГРУСТЬ ИЛИ НЕ ГРУСТЬ
Как-то я сказала одному автору и исполнительнице песен:
— Какое-то всё у вас печальное.
Она вышла на сцену с гитарой, но петь не стала, а обличила меня. Даже по имени назвала. Сказала:
— Ишь, чего захотела — повеселей! А наш народ грустный.
Но это не так. Наш народ всегда был весёлый, с юмором. И очень певучий. Летом путешественники сначала слышали пение, а потом уже видели деревню. Помните, у Чехова в «Степи» кто-то поёт? А кто? Откуда? Не видно.
Наш народ — многострадальный. Иначе не бывает на грешной земле. Скорби обязательно настигают человека. Но не они определяют настроение жизни, а евангельское: радуйтесь и ничего не бойтесь.
В юности я была на деревенской свадьбе. Гости пели за праздничным столом. Песня была, прямо скажем, не весёлая: загульный Стенька Разин топил в Волге юную княжну. Но между грустными куплетами звучал бодрый припев:
Цыганочка, ока, ока,
Цыганочка черноока,
Цыганочка чёрная,
Ты мне погадай.
Трагическая история княжны отступала, радость жизни била ключом. Хотя у кого-то из гостей в тот момент могли быть не весёлые обстоятельства.
Пушкин, Чехов, русские писатели-классики умели пошутить. Они делились с людьми радостью, хотя понимали и писали драмы. Те, кто воспитан на классике, — счастливые люди. Входят в полноту жизни.
В ПУТИ
Помню, меня поразило открытие: Господь дал нам несколько заповедей блаженства, чтобы каждый начинал с исполнения той, которая ему ближе. Один — с нищеты духовной, другой — с утоления жажды, поиска правды, третий — с милости. В конечном итоге все заповеди ведут к одному центру — блаженству в Боге.
То же самое с книгами. Священное Писание — для всех. Оно боговдохновенно. А писания людей — кому что по душе. Недавно я читала две рецензии на одну книгу. Первая — восторженная: автор и писатель совпали по мироощущению. Вторая — брюзжащая: не совпали. Хотя вполне возможно, что когда-нибудь совпадут.
Интересно было с отцом Сергием Булгаковым в молодости. Он из священнического рода, но увлёкся марксизмом (так и хочется написать мраксизмом). И вдруг в картинной галерее увидел «Сикстинскую мадонну» Рафаэля. У него всё внутри перевернулось. Человек вспомнил веру.
Позже уже священником, влюблённым в русские иконы, он снова увидел Рафаэля. И ничего не почувствовал. Русские иконы — духовны, Рафаэль — душевен по сравнению с ними. Но отец Сергий остался благодарен «Сикстинской мадонне» и своему опыту. Он получил откровение и поддержку в нужный момент. Заблудился — и в пути увидел верное направление.
ВСЕГО ОДНА
Самое страшное — хоронить близких. Чаще всего мы плачем не о них, а о себе, своей разлуке. Им-то со Христом лучше, чем с нами. Тут нет сомнений.
Старушка жаловалась, что потеряла близкого человека, а он о ней заботился. И в госпиталь клал, и врачей домой привозил. Что тут скажешь? Только одно:
— Ходите чаще в церковь, поминайте покойного.
— А, это ни к чему! Поминать и дома можно, — ответила она.
Только одна женщина когда-то спросила:
— Что мне делать, чтобы ему там было хорошо?
Всё-таки есть люди, которые думают не только о себе.
СВОЁ ДЕЛО
Всё время возвращаюсь к последним словам отца Кирилла (Павлова):
— Каждый должен заниматься своим делом.
Любое созидательное дело поручено нам Богом. За этот талант придётся отчитаться: умножили или нет.
Божия Матерь явилась в Казани девочке-отроковице и велела достать икону из-под сгоревшего дома. Трижды являлась Царица Небесная отроковице. Но девочку никто не слушал. Только мать испугалась после третьего явления и стала искать икону. Слова Богородицы к отроковице были угрожающими:
— Я найду того, кто это сделает, но ты погибнешь.
В конце концов девочка сама обрела икону. Образ пришёл в чистые детские руки.
Господь найдёт, кто выполнит то, что поручено нам. Его дело на земле не остановится. А как будет с нами?
Другая крайность. Мы осуждаем людей, их поступки. И опять предупреждающе звучат слова отца Кирилла:
— Кто других осуждает, о своих грехах забывает.
СОН
Духовной дочери отца Георгия приснился сон. Батюшка стоял на горе, а под горой — его паства. Он звал:
— Идите сюда! Поднимайтесь!
А люди переминались с ноги на ногу — и ни с места.
Тогда отец Георгий спустился к ним с горы:
— Поднимайтесь, пойдём!
А они — ни шагу. Кто там стоял?
Наталия ГОЛДОВСКАЯ
(Продолжение следует)