Угадайте название города, где извозчики, кухарки, дворники – короче, все, все, все распевали арии из итальянских опер? Правильно! Таганрог. Во второй половине XIX века. Богатые купцы содержали там итальянскую оперу. Увлечение ею было – всесословным.
В 1860 году в этом городе родился Антон Павлович Чехов. Музыка окружала его. Отец, брат, сестра играли на скрипке, фортепиано. Любили петь – особенно народные песни. Летом в городском саду, а зимой – в театре играл симфонический оркестр. Проходили музыкальные вечера.
Маленького Антона тоже стали учить играть на скрипке. Он пел в церковном хоре и в хоре гимназическом.
В 19 лет начинающий литератор Чехов приехал в Москву. Где он только не бывал! И особенно полюбил музыку Петра Ильича Чайковского. В 21 год слушал премьеру оперы «Евгений Онегин». В том же году – «Мазепу», тоже по Пушкину.
Чехову 22 года. В Москве проходила Всероссийская художественно-промышленная выставка (название-то какое!). В огромном концертном зале на две тысячи человек играли Чайковского. Понятно, что среди слушателей был Антон Павлович.
ВСТРЕЧА
Имя Чехова становилось всё известнее. Он печатался в газетах и журналах. Начали выходить сборники его рассказов. Антон Павлович настроен покаянно. Как любой настоящий талант, он критически относился к тому, что делал. Называл себя «писакой».
А между тем знаменитый, прославленный композитор Пётр Ильич Чайковский уже заметил нового писателя! Пётр Ильич был старше Чехова на двадцать лет. Он любил литературу, остро чувствовал слово, сам иногда писал: стихи, диалоги в операх, критические статьи о современной музыке. И сразу распознал новый большой талант.
Весной 1887 года Пётр Ильич жил недалеко от Клина в усадьбе Майданово. Он много работал. А вечером, когда отдыхал, просил что-нибудь почитать ему вслух. Чтецом обычно «служил» профессор консерватории Н. Д. Кашкин.
Как-то читали рассказ Чехова «Миряне» (позже Антон Павлович изменил название на «Письмо»). Чайковскому рассказ так понравился, что он слушал его дважды. Больше того: отправил письмо в редакцию, хвалил и благодарил автора. Но послание Чехову не передали.
Композитор писал знакомому: «Читали ли Вы что-нибудь Чехова? Этот молодой писатель, по-моему, обещает быть очень крупной литературной силой».
Конечно, Чехов об этом не знал. В 28 лет он поехал в Петербург. В доме известного поэта познакомился с братом Чайковского – и получил приглашение на завтрак.
Как же он был счастлив и смущён, когда в гостиную вошел сам Петр Ильич! Неожиданная встреча. Удивительная встреча. Да ещё великий композитор признался Чехову, что следит за его творчеством, высоко ценит.
С этого дня Чехов затаил одну мысль. Ей суждено было открыться год спустя.
ЗАМЫСЕЛ
К печати готовилась новая книга Чехова «Хмурые люди». Вообще-то не такие уж они хмурые – эти его герои. В сборник вошли рассказы, разные по настроению: «Детвора», «Кухарка женится», «Беглец»…
12 октября 1889 года Антон Павлович обратился к Чайковскому с просьбой:
«Многоуважаемый Петр Ильич! В этом месяце я собираюсь начать печатать новую книжку своих рассказов, рассказы эти скучны и нудны, однообразны по тону, и художественные элементы в них густо перемешаны с медицинскими, но это всё-таки не отнимает у меня смелости обратиться к Вам с покорнейшей просьбой: разрешите мне посвятить эту книжку Вам. Мне очень хочется получить от Вас положительный ответ, так как это посвящение, во-первых, доставит мне большое удовольствие, а, во-вторых, оно хоть немного удовлетворит тому глубокому чувству уважения, которое заставляет меня вспоминать о Вас ежедневно. Мысль посвятить Вам книжку крепко засела мне в голову ещё в тот день, когда я, завтракая с Вами у Модеста Ильича, узнал от Вас, что Вы читали мои рассказы.
Если Вы вместе с разрешением пришлёте мне ещё свою фотографию, то я получу больше, чем стою, и буду доволен во веки веков. Простите, что я беспокою Вас, и позвольте пожелать Вам всего хорошего.
Душевно преданный Чехов».
Вы видите, как критически относится к своему творчеству великий писатель? Невозможно не замечать этого.
Антон Павлович ждал ответа. С надеждой и нетерпением. Может, даже ругал себя за дерзость. Ответ был быстрым и самым неожиданным: к нему приехал Чайковский!
Чехов был растерян и благодарен. Они долго сидели за столом. Пили чай, говорили о музыке, литературе. Чайковский делился планами. Он хотел написать оперу «Белла» по Лермонтову. Предложил Чехову стать автором либретто. У Антона Павловича это вызвало восторг.
В те времена была традиция: люди, чувствовавшие духовное родство, обменивались фотографиями. На фотографиях делали надписи.
ОБМЕН
Фотографию Чайковский прислал в тот же день. На ней было написано: «А. П. Чехову от пламенного почитателя. П. Чайковский. 14 окт. 89».
И попросил Антона Павловича тоже передать ему фотографию – с тем же посыльным. Чехов выполнил просьбу композитора. Сделал такую надпись: «Петру Ильичу Чайковскому на память о сердечно преданном и благодарном почитателе. Чехов»
Он так волновался, что даже перепутал дату: вместо октября указал ноябрь месяц. Антон Павлович послал композитору ещё и свою книгу «В сумерках» – тоже с дарственной надписью: «Петру Ильичу Чайковскому от глубоко уважающего автора. Чехов».
Но это не всё. Было и коротенькое письмецо: «Очень, очень тронут, дорогой Петр Ильич, и бесконечно благодарю Вас. Посылаю Вам и фотографию, и книгу, и послал бы даже солнце, если бы оно принадлежало мне.
Вы забыли у меня портсигар. Посылаю Вам его. Трёх папирос в нём не хватает: их выкурили виолончелист, флейтист и педагог.
Благодарю Вас, и позвольте пребыть сердечно преданным А. Чеховым».
Три папиросы выкурили М. Р. Семашко, А. И. Иваненко и брат писателя И. П. Чехов. Не удержались!
ПОСВЯЩЕНИЕ
На следующий день Чехов писал А. С. Суворину: «Вчера был у меня П. Чайковский, что мне очень польстило: во-первых, большой человек, во-вторых, я ужасно люблю его музыку, особенно «Онегина». Хотим писать либретто».
Это была настоящая радость – встреча и даже со-творчество с гением!
16 марта1890 года Чехов писал брату композитора Модесту Ильичу: «Через полторы-две недели выйдет в свет моя книжка, посвященная Петру Ильичу. Я готов день и ночь стоять почётным караулом у крыльца того дома, где живёт Петр Ильич, – до такой степени я уважаю его. Ели говорить о рангах, то в русском искусстве он занимает теперь второе место после Льва Толстого, который давно уже сидит на первом. (Третье я отдаю Репину, а себе беру девяносто восьмое.) Я давно уже таил в себе дерзкую мечту – посвятить ему что-нибудь. Это посвящение, думал я, было бы частичным, минимальным выражением той громадной критики, какую я, писака, составил о его великолепном таланте и какой, по своей музыкальной бездарности, не умею изложить на бумаге. К сожалению, мечту свою пришлось осуществить на книжке, которую я не считаю лучшею. Она состоит из специально хмурых, психопатологических очерков и носит хмурое название, так что почитателям Петра Ильича и ему самому моё посвящение придётся далеко не по вкусу».
Сборник рассказов «Хмурые люди» вышел в свет. На первой странице было напечатано: «Посвящается Петру Ильичу Чайковскому».
ОТВЕТ
В апреле Чехов отправился через всю Россию на остров Сахалин. Потом уехал за границу: начиналась серьёзная болезнь, она требовала лечения.
Чайковский был загружен работой – и с опозданием на год ответил Чехову. Писал, как «страшно гордится», что книга посвящена ему, как хотел написать большое письмо, ведь дарования писателя действуют на него «обстоятельно и пленительно». Оправдывался: «Очень трудно музыканту высказать словами, что и как он чувствует по поводу того или иного художественного явления».
Они больше не встречались – Чайковский и Чехов. И при этом чувствовали симпатию, взаимопонимание, совпадение. Жили творчеством друг друга. Их объединял поиск смысла жизни, благодарное внимание к ней – и сокрушение о собственном несовершенстве.
ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ
В октябре 1893 года Чайковский приехал в Петербург. 16-го впервые исполнялась его Шестая симфония. Патетическая. Он называл её «Жизнь». Композитор сам стоял за дирижёрским пультом.
Вы помните, недавно в нашей газете печатался рассказ священника Ярослава Шипова «Финал Шестой симфонии». Там есть такие строки: «Вслушайтесь: интонационно это подражание разговорной речи… Весь финал – мольба, моление… Потрясающей искренности покаяние Петра Ильича Чайковского…»
Словно подведение итогов жизни.
20 октября Чайковский с родственниками и друзьями смотрел спектакль в Александринском театре. Дальше вся компания отправилась ужинать в ресторан. Композитор попросил официанта принести стакан воды. Через несколько минут официант доложил:
-Переваренной воды нет.
-Так дайте сырой и похолоднее! – потребовал Чайковский.
В городе была эпидемия холеры. Петра Ильича просили не пить эту воду, но Чайковский сказал, что в предрассудки не верит. Залпом выпил стакан.
Ночью у него появились признаки холеры. Протекала она быстро и мучительно. Через пять дней 25 октября Петр Ильич скончался. Отходные молитвы читал священник Исаакиевского собора…
Чехов прислал телеграмму брату композитора Модесту Ильичу:
«Известие поразило меня. Страшная тоска… Я глубоко уважал и любил Петра Ильича, многим ему обязан. Сочувствую всей душой».
ПИСЬМА
Чайковский и Чехов почти не встречались. Их общие творческие планы не были выполнены. Переписка осталась совсем небольшой. Но внутренняя глубокая связь этих двух людей не прервалась и после того, как один ушёл из этой жизни. В произведениях Чехова несколько раз появлялись ремарки: звучит музыка Чайковского – и название произведения.
В 1903 году – через десять лет после смерти композитора! – Антон Павлович писал жене: «Родная моя, не забудь увидеть в Петербурге Модеста Чайковского и попросить его от моего имени, чтобы он возвратил мне письма Петра Чайковского, которые взял у меня для своей книги».
Так дорога была эта память Чехову…
Великий композитор и пианист Сергей Васильевич Рахманинов писал: «Он (Чайковский) был одним из самых обаятельных художников и людей, которых я когда-либо встречал. Он отличался необычайной деликатностью ума. Он был скромен, как скромны истинно великие люди, прост, как мало кто бывает. Я встречал одного человека, который на него походил, и это был Чехов».
Наталия ГОЛДОВСКАЯ