—Мы должны научиться принимать всю нашу жизнь: все обстоятельства, всех людей, которые в неё вошли, — говорил митрополит Антоний Сурожский. — Иногда это так мучительно — не отвергнуть их. Но пока не примем всю нашу жизнь без исключений — как из руки Божией, мы не сможем освободиться от внутренней тревоги и протеста.
Его жизнь определила встреча с Христом — и он рассказывал об этой встрече как о чуде и радости. Чудо и радость оставил нам на земле.
ТАИНСТВЕННЫЙ ЗАПАХ ЛАДАНА
Андрей Блум родился сто лет назад. Отец его служил консулом в Персии. По вечерам малыш молился с бабушкой:
—Спаси, Господи, папу, маму…
Ему было шесть лет, когда они уехали из Персии — после революции 1917 года. Три года семья блуждала по Европе. Наконец Блумы остановились в Париже. Отец поселился отдельно. Андрей жил в школе-интернате. Мама с бабушкой снимали квартиру, куда мальчика забирали на выходные.
Один раз в год, в Великую Пятницу, Андрея возили в церковь. Взрослые надеялись: он там что-то почувствует. Но мальчик быстро обнаружил у себя одну особенность: стоило ему поглубже вдохнуть запах ладана — и он терял сознание. Андрей глубоко вздыхал — и его увозили домой.
СВЯЩЕННИК С ГРОМКИМ ГОЛОСОМ
В четырнадцать лет Андрей был членом молодёжной организации, где ребят готовили к возвращению на Родину — в Россию. Однажды к подростку подошёл руководитель и сказал:
—К нам приехал священник, он сейчас будет беседовать с вами.
Была прекрасная погода. Андрей любил волейбол и хотел играть. Он отказался идти на беседу:
—Я в Бога не верю, слушать о Нём не хочу.
Руководитель попросил его:
—Ты просто посиди там, иначе всему Парижу станет известно, что на беседу никто не пришёл. Что о нас скажут?
Андрей уселся в угол дивана. Голос у протоиерея Сергия Булгакова оказался громким — и всё время врывался в мысли юноши. Тот невольно узнал о том, что Христос — смиренный, кроткий, любящий, добрый… Андрея это возмутило: может ли такое быть? В принципе?
Он сразу поехал домой, попросил у мамы Евангелие. Из четырёх Евангелий выбрал самое короткое — от Марка.
—И встретился с тем, что в шутку можно было бы назвать Божией хитростью, Божией находчивостью, — с улыбкой вспоминал потом владыка. — Потому что это Евангелие написано Апостолом в первом веке именно для таких маленьких дикарей, как я, в сущности, для римских хулиганов, юношей-язычников. Написано ярко, сжато, интересно.
ВСТРЕЧА
Андрей сидел, читал. И вдруг почувствовал: по ту сторону стола Кто-то стоит. Поднял глаза — и никого не увидел. Но юноша был уверен: это Христос. Воскресший, живой.
Потом Андрей нашёл в Евангелии ещё три вещи, которые переменили его отношение к людям. Он считал других потенциальными врагами, а тут понял: Господь сотворил нас по любви — и ждёт, что мы разделим с Ним Его жизнь, станем Его детьми.
Позже Андрей прочитал притчу о блудном сыне (Лк. 15. 11-32). И был поражён, как серьёзно относится Бог к каждому из нас:
—Человек для Него не раб, не слуга, а свой, родной, и Бог согласен только на отношения равенства с нами, насколько это возможно между Творцом и творением; Он призывает нас быть Его сыновьями, дочерьми…
И третье. Мы не можем возвыситься до Бога — и Он снисходит к нам, становится Человеком:
—Разделяет нашу судьбу — вплоть до богооставленности, умирает от этого, только бы не разлучиться с нами.
И воскресает — воскрешая с Собой нас.
ВЫБОР
Андрей стал присматриваться к христианским общинам. Конечно, как человек русский он ощущал свою причастность к «русскому Православию».
—Тональность нашей Церкви — евангельская, — говорил владыка, используя музыкальное сравнение. — В храме я почувствовал ту атмосферу, которую пережил в Евангелии.
В семнадцать лет он уже думал стать монахом, уйти в пустыню — и там стяжать святость:
—Но, оказалось, все пустыни далеко, а у меня нет денег, чтобы выехать из Парижа.
Андрей посоветовался с родителями, и они приняли решение: он станет врачом. Юноша поступил в Сорбонну. На занятия ходил пешком, тратил два часа. После занятий четыре часа работал, чтобы прокормиться. Ел один раз в день. Если покупал книжку, один раз в три дня. Занимался увлечённо:
—Мир стал раскрываться мне как часть богословия. Физика, химия, биология вводили в глубины Божиего творения.
Планы Андрея Борисовича были определены:
—Думал уехать в какую-нибудь отдалённую провинцию Франции, где много русских, где нет церкви, потому что люди там бедны. И я мог бы стать священником и врачом. Но это не осуществилось, как все гениальные мысли.
ВОЙНА
Андрей Борисович Блум окончил университет — и скоро фашистская Германия напала на Францию. Перед отправкой на фронт будущий митрополит тайно принял монашеские обеты.
С передовой в госпиталь привезли раненых. Андрей Борисович старался быстро оказать им врачебную помощь. Утром он не помнил ни одного из этих солдат. Помнил только их раны. А в глазах людей читался ужас, так и не пережитый после боя.
Привезли вторую партию раненых. Врач быстро перевязывал раны — и поглядывал на лица солдат, задавал простые вопросы:
—Где шёл бой? Тебе было страшно?
Солдаты отвечали — и постепенно выговаривались, напряжение снималось. По ночам Андрей Борисович оставался с умирающими — и они были благодарны ему за неодиночество.
В госпиталь приходил католический пастор и категорически говорил солдатам:
—Вы можете сегодня умереть! Вам надо приготовиться к этому.
И они, в основном молодые люди, пугались. Будущий владыка сделал вывод: в любой ситуации человека надо успокоить. И учился этому.
МНОГОНАЦИОНАЛЬНАЯ ЕПАРХИЯ
В оккупированной Франции он продолжил врачебную практику. Участвовал в Сопротивлении — в основном, как врач. В 1943 году принял монашество с именем Антоний — в честь преподобного Антония Киево-Печерского.
После войны иеромонах Антоний приехал служить в Англию. Когда впервые оказался в Лондонском соборе Успения Пресвятой Богородицы и Всех Святых, пришёл в ужас от размеров храма:
—Даже взмолился: «Господи, сделай так, чтобы я никогда не служил в таком соборе!» И через год уже был там священником…
В конце 50-х годов он стал епископом, в середине 60-х — митрополитом. Внутренне рос, менялся сам — менялась и его епархия. Она стала многонациональной. Владыка строил её на христианских принципах свободы, доверия друг другу.
Все годы митрополит Антоний проповедовал. Прежде всего — во время Богослужений. Проводил в храме беседы о Евангелии, выступал по радио. Был уверен:
—Моё дело — проповедовать Христа, Евангелие, всё то, что считаю истиной, что даёт жизнь мне и ещё кому-то.
ВЕСТНИК
Когда в России стали открываться храмы, проповеди владыки пришли к нам. Он умел общаться с дикарями, ничего не знающими о вере. И это одна из причин, почему мы легко принимали и усваивали его слова, опыт. Но была в нём ещё поразительная красота. А её так мало в нашей жизни — и мы тянемся к ней.
В январе 2003 года владыке сделали операцию, и он решил уйти на покой. В епархии начались раздоры. Казалось, рушилось то, что он так старательно собирал и строил всю жизнь. Но то, что мы строим на земле, всегда испытывается. Семена, которые посеял митрополит Антоний, всё равно прорастают и будут прорастать в наших душах, приносить плоды.
Владыка был строг к себе и снисходителен к другим. Он верил в человека, говорил:
—В вечер Своего воскресения Христос призвал нас идти в мир вестниками любви, как в мир пришёл Он, и исполнить эту миссию — как исполнил Он: ценой всей жизни. Чтобы другие могли ожить.
Владыка эту миссию выполнил. Мы благодарны Богу за то, что Он послал нам такого вестника.
4 августа – 11 лет назад преставился к Богу митрополит Сурожский Антоний (Блум).