«О, милый и любезный Опочинин!
И вчера вечером, когда я вернулся от вас, мне сообщили, со всеми возможными осторожностями, роковую новость.
И когда вы будете читать эту записку, меня уже не будет…»
Звучит зловеще, не правда ли?
Но дальше — просьба перевернуть страницу и продолжение: «…в Петербурге. Потому что я иду в караул. И се (стиль библейский и наивный), верьте моим чистосердечным сожалениям о том, что не мог прийти повидаться с вами.
И весь ваш
Лермонтов»
Зимой 1840 года поручик Михаил Лермонтов жил в Петербурге, а служил — в Царском Селе. Ему было двадцать пять лет. Это письмо, написанное с интригой и в библейском стиле, говорит о том, что он человек остроумный, компанейский, начитанный. К тому же известный писатель — поэт, драматург, прозаик.
«ПОЧТИ ВСЕГДА ВЕСЕЛ»
Михаил Юрьевич Лермонтов родился двести лет назад. Мать его умерла, когда сыну было три года. Но он помнил её, помнил семейные скандалы, как отец кричал на маму…
Отец вынужден был доверить воспитание сына бабушке по материнской линии — Елизавете Алексеевне Арсеньевой, урождённой Столыпиной. Точнее, она выкупила внука у зятя — и ребёнок был случайным свидетелем этой сцены.
Бабушка не поддерживала общение мальчика с родителем. И это почти единственное ограничение в жизни Мишеля (так его звали в семье). В имении Тарханы Лермонтов рос вместе с кузеном Акимом Шан-Гиреем (он на четыре года моложе). Аким считал, что Мишель «в жизни не знал никаких лишений, ни неудач: бабушка в нём души не чаяла…» Но ведь Лермонтов «никому не мог сказать священных слов: «отец» и «мать»!»
Елизавета Алексеевна всё-таки была верующей и в вере воспитывала внука. Свет веры всю жизнь теплился в глубине его сердца — то усиливаясь, то почти пропадая. Но никогда не исчезал и выручал его. Это видно из творчества писателя.
«В домашней жизни своей Лермонтов был почти всегда весел, ровного характера, занимался часто музыкой, а больше рисованием, преимущественно в батальном жанре», «любил общество, особенно женское, в котором почти вырос и которому нравился живостью своего остроумия и склонностью к эпиграмме; часто посещал театр, балы, маскарады…» Так запомнил Шан-Гирей.
«У ВРАТ ОБИТЕЛИ»
Мишель подрос, начал учиться в Москве — в пансионе при университете. В1830 году вместе с бабушкой отправился помолиться в Троице-Сергиеву лавру. Бабушка ехала впереди, за ней шла компания молодёжи. Почти четыре дня!
На паперти в лавре увидели нищего слепого. Кто-то пошутил над ним: положил в кружку не деньги, а камень. В тот день Мишель написал стихи:
У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
Мишель остро реагировал на добро и зло. Знал, что хорошо и что плохо.
ВАРЕНЬКА
Два года Лермонтов учился в Московском университете. Шан-Гирей вспоминал: «Будучи студентом, он был страстно влюблён в молоденькую, милую, умную, и, как день, в полном смысле восхитительную В. А. Лопухину; это была натура пылкая, восторженная, поэтическая и в высшей степени симпатичная. Как теперь, помню её ласковый взгляд и светлую улыбку; ей было лет 15-16, мы же были дети и сильно дразнили её; у ней на лбу чернелось маленькое родимое пятнышко, и мы всегда приставали к ней, повторяя: «У Вареньки родинка, Варенька уродинка!», но она, добрейшее создание, никогда не сердилась. Чувство к ней Лермонтова было безотчётно, но истинно и сильно, и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей, несмотря на некоторые последующие увлечения…»
Мишель был на год старше Вареньки. Он посвящал ей стихи — и никогда не называл имени:
Однако все её движенья,
Улыбка, речи и черты
Так полны жизни, вдохновенья,
Так полны чудной простоты…
ГВАРДЕЙСКАЯ ШКОЛА
В конце второго года обучения у Мишеля случилась неприятность в университете. Лермонтов много читал на четырёх языках — включая русский, знал литературу гораздо шире программы, а лекции профессора Малова слушал плохо, имел своё мнение. Ему рекомендовали уйти из университета.
Мишель с бабушкой уехали в Петербург. Но там молодого человека отказались зачислить сразу на третий курс университета. И Лермонтов решил пойти в Школу гвардейских прапорщиков. Бабушка была этому рада.
Разгульная жизнь юных гвардейцев захватила Мишеля: кутежи, увлечения барышнями. Экспромтом рождались стишки с казарменным юмором и расходились по рукам.
«Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы», — предупреждал апостол Павел (1 Коринф. 15. 33). На Лермонтове эти слова тоже оправдались. Но вера, ум, воспитание помогли молодому человеку не потерять себя. Он находил время для серьёзного чтения и творчества. Свои произведения никогда не отдавал в печать.
В 1835 году кузен отнёс его стихотворную повесть в «Библиотеку для чтения», стихи опубликовали. Мишель был взбешён — и быстро успокоился: литературная критика благосклонно приняла «Хаджи Абрека»:
Тебе вослед ещё не мчится
Ни горный дух, ни дикий зверь.
Но если можешь ты молиться,
То не мешало бы — теперь.
Аким Шан-Гирей описал внешность Лермонтова: невысокого роста, с широкими плечами и кривыми ногами, «лицом… смугл и нехорош собой; но у него был умный взгляд, хорошо очерченные губы, чёрные и мягкие волосы, очень красивые и нежные руки». А ведь это похоже на портрет Григория Печорина из «Героя нашего времени»!
КНЯГИНЯ ЛИГОВСКАЯ
В том 1835 году в жизни Мишеля произошло ещё много важных событий. Он написал первый вариант драмы «Маскарад». Получил офицерский патент — и стал корнетом гвардии.
Шан-Гирей считал, что его чувство к Вареньке Лопухиной «в Петербурге… временно заглушено было новою обстановкой и шумною жизнью юнкеров тогдашней Школы, по вступлении в свет — новыми успехами в обществе и литературе; но мгновенно и сильно пробудилось оно при неожиданном известии о замужестве любимой женщины…»
Вареньке — двадцать лет. Её муж действительный статский советник Николай Федорович Бахметев — на семнадцать лет старше. Он, мягко говоря, оказался не очень умным человеком. Лермонтова невзлюбил. А тот издевался над ним во всех литературных жанрах. С момента замужества Вареньки в творчестве Лермонтова появилась княгиня Вера Лиговская с родинкой на правой щеке. С ней мы встречаемся в трёх произведениях. Первое них — драма «Два брата».
«ДВА БРАТА»
В канун нового 1836 года, как раз 31 декабря, Мишель приехал к бабушке в Тарханы. «Что я чувствовала, увидя его, я не помню, — отмечала она в письме, — и была как деревянная, но послала за священником служить благодарный молебен. Тут начала плакать, и легче стало».
В Тарханах у Лермонтова появился досуг, и он начал писать «Два брата». По сюжету пьесы Верочка только вышла замуж — стала княгиней Лиговской. В пьесе есть и любимый ею в юности поручик — приехавший из Петербурга Юрий Радин. И его брат Александр, бывший прежде любовником княгини. И глупый муж, узнавший о юношеских чувствах жены. Муж увозит её в деревню, чтобы отгородить от людей.
Что там правда, что вымысел — теперь не угадать. Пьесу впервые поставили в Александринском императорском театре только в 1915 году — по случаю 100-летия со дня рождения Лермонтова. К 200-летию рождения писателя премьера «Двух братьев» состоялась в Московском Русском духовном театре «Глас». Но об этом мы поговорим отдельно.
«СМЕРТЬ ПОЭТА»
Жизнь корнета Лермонтова шла своим чередом. Служил он в лейб-гвардейском гусарском полку. По службе у него — сплошные поощрения. Когда он заболел, его отпустили лечиться на кавказские минеральные воды.
В конце 1836 года Лермонтов приступил к роману «Княгиня Лиговская», но не закончил его. Потому что в январе 1837 года был убит на дуэли Пушкин, любимый писатель Лермонтова. Двадцатидвухлетний человек был потрясен. Он написал стихи «Смерть поэта»:
Его убийца хладнокровно
Навел удар. Спасенья нет:
Пустое сердце бьётся ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
Стихи переписывали — и они разошлись в тысячах экземпляров. Лермонтов нашёл к ним эпиграф из известной тогда пьесы — слова, обращенные к государю и требовавшие отмщенья.
В высшем обществе у Пушкина было много ненавистников. И эту ненависть они тут же направили на юного автора. «Смерть поэта» подали императору Николаю I с пометкой: воззвание к революции. И началось «Дело» «о непозволительных стихах, написанных корнетом лейб-гвардии Гусарского полка Лермантовым (он тогда так писал свою фамилию) и о распространении оных…». Лермонтов был арестован.
С ДРУЗЬЯМИ ПУШКИНА
Аким Шан-Гирей вспоминал: «Хотя он (Лермонтов) и не отличался особенно усердным выполнением религиозных обрядов, но не был ни атеистом, ни богохульником. Прочтите его пьесы «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою…», «В минуту жизни трудную…», «Когда волнуется желтеющая нива…», «Ветка Палестины» и скажите, мог ли человек без тёплого чувства в сердце написать эти стихи?»
Конечно, не мог. Под арестом у Лермонтова опять появился досуг. Он просил бабушку заворачивать ему еду в серую бумагу. И на этой бумаге писал:
Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника в свете безродного;
Но я вручить хочу деву невинную
Тёплой Заступнице мира холодного.
Результат расследования — ссылка в полк, воевавший на Кавказе. Правда, Лермонтову не пришлось ходить в бой. Он заболел, долго лечился минеральными водами. А за него хлопотали бабушка, родственники Столыпины. И ещё Василий Андреевич Жуковский. Этот друг Пушкина, близкий к государю, стал защитником и покровителем нового поэта.
К Пасхе 1838 года Лермонтов был прощён и возвращён в Петербург. Здесь он вошёл в кружок друзей Пушкина. И, похоже, тем самым подписал себе смертный приговор…
Наталия ГОЛДОВСКАЯ
(Окончание в следующем номере)