(Окончание. Начало в № 9)
В феврале 1917 года в России пала монархия. Но по-прежнему шла война с Германией, её продолжало временное правительство, созданное в результате государственного переворота. Сергей Есенин не хотел участвовать в этом:
Под грохот и рёв мортир
Другую явил я отвагу —
Был первый в стране дезертир.
А у дезертира — какая жизнь?
БЫТЬ ИЛИ КАЗАТЬСЯ
«В 1917 году произошла моя первая женитьба на З. Н. Райх», — писал Сергей Александрович.
О, верю, верю, счастье есть!
Ещё и солнце не погасло.
Заря молитвенником красным
Пророчит благостную весть.
Екатерина Есенина вспоминала: «В 1918 году Сергей часто приезжал в деревню. Настроение у него было, как у всех, приподнятое. Он ходил на все собрания, беседовал с мужиками». Поэт был дальновиднее земляков: защитил от разорения имение помещицы — и потом там открыли амбулаторию и клуб.
Есенин отмечал: «В Москве 18 года встретился с Мариенгофом, Шершеневичем, Ивлевым». С этими поэтами он создал группу имажинистов — «динамостатиков». Есенин потом удивлялся полной бессмысленности самого этого слова. Суть имажинизма — эпатаж. Он не сулил ничего хорошего: «раскрасили Страстной монастырь в слова своих стихов».
Раньше Есенин носил крестьянскую поддёвку — и в какой-то момент она стала для него подделкой, игрой. А теперь перешёл на модную одежду. Иногда надевал цилиндр и крылатку, как у Пушкина. Выглядел смешно.
Но когда Сергей Есенин читал стихи перед публикой, его слушали, затаив дыхание. Он владел вниманием и сердцами людей. В душе и стихах его была подлинная жизнь и настоящая красота. Это входило в противоречие с имиджем хулигана:
Серебристая дорога,
Ты зовёшь меня куда?
Свечкой чисточетверговой
Над тобой горит звезда.
…Дай ты мне зарю на дровни,
Ветку вербы на узду.
Может быть, к вратам Господним
Сам себя я приведу.
НАДРЫВ
В стране — разруха. Она начинается в умах. Есенин внутренне надрывался:
…где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я…
…О, если б вы понимали,
Что сын ваш в России
Самый лучший поэт!
…Но живёт в нём задор прежней вправки
Деревенского озорника.
В дезертирстве кроется измена — и корёжит, мучает человека. Уводит от истины. Так было с Есениным: «Я просил бы читателей относиться ко всем моим Иисусам, Божиим Матерям и Миколам как к сказочному в поэзии». Порой он доходил до богохульства. Пил, кутил — и всё больше надрывался.
Но при этом: «Любое живое существо платило ему дружеской приязнью», — отметил его современник. «Доброта и душевная щедрость» Есенина проявлялись в том, что он всегда помогал родным, замечал тех, кто попал в беду. Умел поддержать.
«В конце лета 1920 года Сергей приехал домой», — вспоминала его сестра Екатерина. Он ходил к Поповым. Отца Иоанна разбил паралич. В доме исчезли медовые лепёшки — и гости тоже исчезли. Дочь священника Капитолина Ивановна шутила:
— Не всё коту масленица, будет и Великий пост. Вот мы и дожили до поста… Никто из прежних людей у нас не бывает. Все друзья-приятели до чёрного дня. Тяжело сейчас всем, не до нас!
Дед Есенина ругал власть:
— Безбожники!
Люди болели, вымирали. Тогда Сергей забрал сестру в Москву. Она училась — и была его секретарём.
ПЕРЕМЕНИЛОСЬ ВСЁ
«В 1921 году я женился на А. Дункан и уехал в Америку, предварительно исколесив всю Европу…» — писал Сергей Александрович. Из-за границы он вернулся в 1923 году — совсем не похожий на себя прежнего. Существование там для него было пустым, изматывающим, он тосковал по Родине, искренним, открытым отношениям.
Но Есенин попал в другую страну: переменилось всё — строй, условия жизни, поведение людей. Поэт старался понять, что и как происходит. Его раздумья о творчестве стали взвешенными, ответственными: «Сейчас я отрицаю всякие школы». «Писать надо как можно проще. Это трудней». «Только свободный художник может принести свободное слово».
Есенин разорвал с имажинизмом. И, конечно, «как наш лучший поэт», по определению одного чекиста, оказался под пристальным вниманием советских властей. Почувствовал их удушающие объятия. Всё, происходившее в его душе, прорывалось в стихи:
С того и мучаюсь, что не пойму —
Куда несёт нас рок событий.
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
А дальше вдруг — звенящие пустотой, декларативные, совсем не есенинские строки:
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.
Он старался встроиться в новые условия. Но в стихах точно описывал, кто захватил страну:
Таких вы, конечно, видели,
Их рок болтовнёй наградил.
С ужасом понимал, что всё больше изменяет себе, пропадает:
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.
Тетка Сергея Александровича Е. Устинова приехала к нему в гости и наблюдала такую картину: «…заложив руки в карманы, Есенин ходил по комнате, опустив голову и изредка поправляя волосы.
— Серёжа, почему ты пьёшь? Ведь раньше меньше пил? — спрашивала я.
— Ах, тётя, если бы ты знала, как я прожил эти годы! Мне теперь так скучно!
— Ну, а твоё творчество?
— Скучное творчество! — он остановился, улыбаясь смущённо, почти виновато. — Никого и ничего мне не надо — не хочу! Шампанское вот веселит, бодрит. Всех тогда люблю и… себя! Жизнь штука дешёвая, но необходимая. Я ведь «Божья дудка».
Я попросила объяснить, что значит «Божья дудка». Есенин сказал:
— Это когда человек тратит из своей сокровищницы и не пополняет. Пополнять ему нечем и неинтересно. И я такой же.
Он смеялся с горькой складочкой у губ».
Но творчество его скучным не было. В измученной, переломанной душе всё чаще звучало пение панихид:
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Надежда у поэта тоже оставалась. Она слышится в «Письме матери»:
Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.
Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось, —
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Значит, мать просила, чтобы он молился… И сетовала:
…ты детей по свету растерял,
Свою жену легко отдал другому.
И без семьи, без дружбы, без причал.
Ты с головой ушёл в кабацкий омут.
ЗАГЛЯНУВШИЙ В БЕЗДНУ
Друг Есенина вспоминал, как на загородной даче поэт плакал и говорил:
— У меня ничего не осталось. Мне страшно. Нет ни друзей, ни близких. Я никого и ничего не люблю. Остались одни лишь стихи. Я всё отдал им, понимаешь, всё. Вон церковь, село, даль, поля, лес. И это отступилось от меня.
Он указывал на дорогие для него «церковь, село, даль, поля, лес». Тяжело ему было. Тяжело!
В 1925 году Сергей Александрович снова женился — на внучке Льва Николаевича Толстого. Но радости не было:
Жизнь — обман с чарующей тоскою,
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена.
Страдание, боль наполняют стихи. Но сколько же в них красоты!
Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звёздного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил — забыли про меня.
Но и всё ж, теснимый и гонимый,
Я смотрю с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за всё благодарю.
14 ноября тридцатилетний Есенин написал поэму «Чёрный человек». Это открытая встреча с бездной. В его кресле сидит мрачный посетитель:
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Жизнь самого Сергея Есенина…
ПОПЫТКА ПЕРЕМЕНЫ
Поэт хотел изменить жизнь. Из Москвы он отправился в Ленинград, где был когда-то тепло принят Блоком, где начались его поэтические успехи.
Сын Есенина Константин писал об отце: «Уезжал в Ленинград всерьёз. Наверное, ехал жить и работать, а не умирать. Зачем иначе ему надо было возиться с огромнейшим, тяжеленным сундуком, набитым всем его скарбом».
Сергей Александрович полагал, что обе сестры будут жить с ним — и просил знакомых снять для него 2-3 комнаты. Собирался праздновать свадьбу Екатерины, которая только-только вышла замуж.
Что произошло ночью 28 декабря 1925 года в гостинице «Англетер»? Многие уверены: поэт был убит. Он боялся оставаться один — и прежде, чем войти в номер, внимательно оглядывал его с порога. Чувствовал угрозу.
Накануне Есенин вроде бы передал знакомому стихи, написанные кровью, потому что в «Англетере» не нашлось чернил. Показания этого человека путанные, мутные. Кому предназначались стихи? Когда сочинены? Невыносимой тоской веет от последних строк:
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
А ведь Сергей Александрович сердцем знал, как неповторима и прекрасна каждая жизнь на земле.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Похоронили поэта в Москве на Ваганьковском кладбище. Проводить его пришли тысячи людей.
В Константинове был ещё жив старенький отец Иоанн Смирнов. Он показывал племяннику свой помянник, в котором был записан Сергей, и говорил, что молится за него.
Стихи Есенина читали, издавали. В 1927 году вышел очередной сборник — и дальше поэт оказался под запретом. Но всё-таки многие знали наизусть даже поэму «Анна Снегина». Одно время Сергея Есенина объявили певцом дна — и до сих пор ему приписывают пошлые подделки.
В 1953 году книги поэта снова стали выходить. Стихи его включили в школьную программу. Широко, красиво зазвучали есенинские песни:
В пряже солнечных дней
Время выткало нить…
Наталия ГОЛДОВСКАЯ