Надписание этого маленького, но удивительного псалма указывает на авторство царя Давида: Псалом Давиду, 22. И с первого стиха здесь затрагивается главная тема всего Священного Писания — наше спасение: Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит (1).
Мимо этой фразы легко пройти, она кажется обыденной: Господь пасет мя. А ведь в ней открывается, как Бог совершает наше спасение. Слова пасёт, спасёт, Спаситель — от одного корня. Вслушайтесь: пасение — спасение. Тут просто и ясно выражена истина: спасение людей — от Бога и в Боге.
Образы псалма заимствованы из пастушеской жизни. В древности израильский народ был кочевым. Будущий пророк и царь Давид в юности пас стада, присматривал за ними днём и ночью, в поисках пастбища перегонял овец с места на место.
Давид встречал рассветы, закаты, проводил жизнь созерцательную. Он имел чуткую, богатую душу — и ему открывались премудрость, красота Божиего мира. Юноша пас овец — и при этом ощущал: его самого пасёт Господь. И ничего не лишит: ничтоже мя лишит.
В святоотеческой литературе отмечено: всякий человек, откликнувшийся на призыв Бога и избравший путь служения Ему, в первое время радостно чувствует, как он любим Небесным Отцом. С чем это сравнить? Родители с особым вниманием относятся к совсем маленьким детям — и те на заботу отвечают маме и папе ни с чем не сравнимой радостью. Вот и Господь дарит новоначальному окрыляющую внутреннюю радость. Спроси у человека в этот момент:
— Тебе что-нибудь нужно?
И он ответит:
— Нет, мне так хорошо!
Когда апостолы поднялись с Господом на Гору Фавор и Он преобразился перед ними, то Пётр, не находя иных слов, тоже сказал:
— Господи, как хорошо нам здесь с Тобой! Давай построим три кущи — Тебе, Илии, Моисею, чтобы нам тут подольше оставаться! (см. Мф. 17. 4—5).
Душа переживает близость Бога — как блаженство, в котором хочется находиться всегда.
Об этой радости нельзя забывать: она будет поддерживать человека в духовной жизни потом, когда начнутся испытания, трудности, борения. Поможет за всё благодарить Создателя.
На месте злачне, тамо всели мя, на воде покойне воспита мя (2). На месте злачном, там всели меня, на воде спокойной воспитай. Эти образы тоже взяты из пастушеской жизни. Стада для того и кочевали, чтобы остановиться там, где много злаков. Место злачное веселило и питало. Изобилие корма, воды позволяло надолго задерживаться в тех краях.
Но просьба пророка Давида духовна. Где же находится место злачное, о котором он говорит? Там, где обильно проявляет себя благодать Божия. И наш народ очень метко определил его расположение: «Жить, как у Христа за пазухой».
Псалом сокровенно изображает этапы духовного становления личности, ведомой Богом. Вселение на месте злачном подобно обретению отеческого дома, где должна сформироваться душа. Это можно сравнить со входом в храм Пресвятой Девы Марии. Там, в Отеческим доме, в Святом Святых, возрастала Её душа, рождался новый Человек.
Пасение как спасение состоит прежде всего в окормлении, то есть кормлении, питании. Его даёт Господь. И на нашем духовном пастбище мы постоянно получаем изобилие Божественной силы.
Пророк Давид просит: на воде покойне воспита мя. Вода жизненно необходима человеку. Она утоляет жажду, освежает, очищает, исцеляет душу. Благодать Духа Святого Христос сравнивал с живой водой (см. Ин. 7. 37—39).
Есть даже такое выражение: «упоение души», то есть состояние восторга, экстаза. Душа бывает упоена силой Божественной благодати, она чувствует: именно в этом состоит радость и смысл жизни.
Получение отеческого дома и воспитания означает, что людям дано некое постоянство. Дом строится не на один день — и не только для себя, а для детей, внуков. Храм тоже воздвигается на века — для всех, жаждущих окормления, очищения. Псаломский язык говорит об атмосфере таинственной и благодатной. Через всю жизнь проходит это воспитание и возрастание в истинах, которыми питается душа.
Такие изобильные условия способствуют становлению человека. Но пророк Давид просит: Душу мою обрати, настави мя на стези правды, имене ради Своего (3). Душа должна обратиться и увидеть Тот Источник благ, из Которого она всё получает для нового, таинственного жизненного пути.
Апостол Павел писал, что с новоначальными христианами он поступал, как с младенцами: кормил их жидкой пищей, ведь иную они усвоить не могут (см. 1 Кор. 3. 1—3). Но постепенно у ребёнка возникает самосознание, понимание, как действуют окружающие.
Обращение души — тоже некая ступень: в духовно возрастающем человеке появляется разумность. С ним совершается нечто, не заметное со стороны. Он постигает духовный мир как Божественную силу. И псалом подчёркивает это: настави мя на стези правды. Наставь не на стезю, а на стези.
Стези правды — это заповеди Божии. Каждому из нас даётся возможность их усвоить — и не остановиться на месте, а твёрдо двигаться дальше. От Самого Бога ниспосылается нам понимание настоящей, будущей жизни, тех законов, в которых проявляется Его воля. На стезях правды люди узнают окружающий мир, но ещё больше — мир духовный.
Свои духовные возможности мы не готовы постичь, а псалом подчёркивает: Бог ведёт человека здесь, на земле, имене ради Своего. Истина присутствует в откровении Священного Писания — и люди сознают: У Господа не было необходимости создавать вселенную, наш мир, человека. Но Он Источник неисчерпаемых благ — и пожелал сделать их достоянием Своего творения.
Всё, что Бог ниспосылает нам на путях духовного становления, имеет ясную цель. Чем больше входит человек в духовный мир, тем яснее видит его богатство, разум и благость Господни. При этом людям открывается, как мы несовершенны, как ограничены наши знания.
Человеческий разум часто ошибается и считает себя источником мудрости, ставит на место Бога. Слова имене ради Своего помогают отрезвиться, увидеть ошибку.
Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси, жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста (4). Если даже я буду проходить посреди сени смертной, не убоюсь зла. Сень — это тень, мы укрываемся в ней от палящего солнца. А тут сень — как тьма, и она становится испытанием для человека.
Всё творение Божие испытывается на путях жизни. Испытывались бесплотные силы, когда Господь привёл их из небытия в бытие, испытываются люди. Зачем это нужно? Для усовершенствования, самопознания и познания мира. Так считали святые отцы.
Бог сотворил человека «хорошо весьма» (Быт. 1. 31). Но в период становления ему запрещалось вкушать плоды от дерева познания добра и зла, иначе он умрёт (см. Быт. 2. 16—17). Познание добра и зла открывает: во временном мире присутствует смерть. Мы её не боимся, потому что верим: душа бессмертна. Но до пришествия Христа люди жили в страхе смерти. Они видели: все умирают, болеют, страдают. Это их пугало. Они думали, что жизнь бессмысленна, ведь конец у всех один.
Мысль о смерти заставляла сомневаться и пророка Давида: зачем духовно подвизаться, во всём себя ограничивать? Живи, как все! Но Давид говорит, что не убоится зла, потому что Господь всегда рядом — Ты со мною еси. А человеку, с которым Бог, открывается истина: испытания, искушения очищают разум, пробуждают жизненные силы. И пророк относился к страху смерти — как к тени: она появляется и исчезает. Его утешали жезл и палица Господни: жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста.
Жезл — символ духовной власти, полученной от Творца. Моисей носил жезл — и с его помощью творил чудеса: крестил Красное море — и оно расступалось перед израильтянами, ударял в скалу — и появлялся источник чистой воды. Во все времена жезл остаётся принадлежностью высшего священства.
А палица — это оружие, символ главного военачальника. В древности патриархи как основатели родов совмещали власть первосвященническую и царскую. И Давиду тоже нужны были духовный жезл — как пророку и палица — как царю, чтобы пасти народ.
Власть духовная и светская сконцентрирована в руках Божиих. Христа мы называем Великим Архиереем и Царём царей. На иконах в руках Спасителя часто изображают жезл и палицу.
Но почему они утешали пророка Давида — та мя утешиста? Он понимал: Бог ведёт человека — и на пути духовного становления ничего не нужно бояться. Господь даст людям всё. Давид как пророк и царь получал от Бога силу, радость, утешение в сложнейших обстоятельствах.
Уготовал еси предо мною трапезу сопротив стужающим мне, умастил еси елеом главу мою, и чаша Твоя упоявающи мя, яко державна (5). Ты приготовил мне трапезу против притеснителей моих. Какие таинственные слова! Что они значат?
Чем духовнее, совершеннее становится человек, тем сильнее его искушения. Это отметили святые отцы и никому не советовали искать чего-то высокого, ведь начнутся испытания, соответствующие этому духовному уровню, — и они будут нам не по силам. Зато смирение, кротость, стяжание любви ко всем позволят пройти такими сокровенными путями, где нас встретят силы не столь грозные и не нанесут много ран.
Назначение человека — вечность. А стужающие — это те, кто нам постоянно досаждает, не даёт свободу душе и мыслям, посылает наваждения, старается выбить из состояния духовного ведения, переживания близости Бога, Его святыни.
Порой наступают моменты, когда кажется: на нашем пути нет и не может быть никакого утешения — только испытания, страдания, брани. Но вдруг Бог всё меняет — и даёт изобилие сил, благодати, радости. Человек удивляется: откуда это? Так открывается потрясающее чувство внутреннего богатства — духовная трапеза: уготовал еси предо мною трапезу сопротив стужающим мне.
Обычная пища, как бы ни была приятна, быстро нас отягощает. Во времена римских императоров каких только блюд не изобретали! Для пиров готовили даже язычки соловьёв. Гости ели, ели — и потом… принимали рвотное. Надо же было остальное доесть. Просто мученики чрева.
А на духовной трапезе не бывает пресыщения. На ней человек окружён теми, кто ему мил, и кому сам он дорог: силами бесплотными, святыми. Это общение — в свободе духа. И когда Господь посещает скорбящую душу, она чувствует себя на такой трапезе желанной и возвышенной.
Интересно переживал духовную трапезу пророк Елисей. Воины пришли его пленить, окружили город. Слуга говорит:
— Смотри, сколько их — с колесницами!
А пророк отвечает:
— Ты на гору посмотри!
А там стоит бесчисленное воинство небесное (см. 4 Цар. 6. 15—17). Вот трапеза сопротив стужающим!
Дальше пророк Давид подчеркнул: умастил еси елеом главу мою. В древности был такой обычай — помазывать голову елеем. Однажды Христос посетил фарисея Симона. Вероятно, Господь шёл к нему в жару, зной. Но хозяин дома не проявил гостеприимства: не дал Ему воды на ноги, не помазал елеем голову (см. Лк. 7. 44—46). И Спаситель это отметил.
Помазание елеем — таинственное действие, через него люди получают благодать Божию. Молитвы Таинства соборования открывают: освящённый елей, как Кровь Господня, человека исцеляет, очищает от всякого греха. Для наших чувств елей приятнее, чем кровь, вот почему щадящий Бог дал нам его в этом Таинстве.
Умастить елеем голову — значит, очистить разум, чувства. А чаша Господня даёт нам исполнение всех благ: и чаша Твоя упоявающи мя, яко державна. Чаша Твоя приносит мне упоение, ибо она державна.
Нигде в Священном Писании не говорится о многих чашах, а только об одной. Чаша — понятие собирательное, совокупность чего-то. Вспомним, как Спаситель в Гефсиманском саду молился о чаше — и душа Господа противилась ей. Почему? Там были собраны все человеческие грехи и мерзости. Чтобы их очистить, омыть Своей Кровью, Он должен был эту чашу принять.
В псалме иная чаша: совокупность действий Божественной благодати. Чаша упоявающи мя — даёт полноту жизни, восторг, потому что державна. Её может принести человеку только Бог Вседержитель. Мы, православные христиане, говорим Своему Создателю: «Чашу спасения приму и имя Господне призову». И причащаемся державной чаше.
И милость Твоя поженет мя вся дни живота моего, и еже вселити ми ся в дом Господень, в долготу дний (6). Милость Божия поженет — свяжет вместе все дни человеческой жизни. Давид будет окружён этой неизречённой милостью, получит крепость, радость, смысл на все земные дни. А потом вселится в дом Господень — в Царство Небесное, долготу дней, у которых нет конца.
Двадцать второй псалом можно отнести к тайноводческим — раскрывающим мистическое водительство Господом всех народов и отдельной личности. Господь ведёт души к спасению через суровые испытания, искушения, смертную тень. И пророк Давид изобразил путь человека в Царство Божие не внешне, а сокровенно.
…Помню, в конце 1950-х годов в Елоховском соборе был старенький псаломщик с голосом ангельской высоты и чистоты. Выйдет он читать этот псалом — и зальётся, как соловей: Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит.
Тут откроют Царские врата, появится Патриарх Алексий I — и хор запоёт самое торжественное песнопение службы: «Хвалите имя Господне!..»
Я был тогда молодым человеком и думал: «Боже мой! Какая красота, какое чудо! Небо открывается. Что же мы, грешники, этого не видим, не чувствуем?»
Протоиерей Георгий БРЕЕВ