19 февраля 1948 года в Риге встречали нового митрополита Рижского и Латвийского Вениамина (Федченкова). Во время гражданской войны он вместе с Белой армией оказался за границей — и с тех пор служил там. В СССР вернулся из Америки.
Почти сразу владыка должен был общаться с местным уполномоченным по делам РПЦ. В беседе сказал: «Город красотой не удивил… что касается людей, то мне кажется, что народ здесь молчалив и не весел». Уполномоченный стал возражать: мол, какое веселье на богослужении? Но митрополит стоял на своём: «В Москве народ веселее…»
С начала 1990-х годов книги митрополита Вениамина стали выходить в России — и с тех пор православный люд зачитывается ими: «О богослужении Православной Церкви», «Размышления о двунадесятых праздниках», «Божии люди», «На рубеже двух эпох»…
НОВАЯ КНИГА
Кандидат богословия инокиня Евфросиния (Седова) выпустила в Латвии книгу о самом владыке — «Служение митрополита Вениамина (Федченкова) на Рижской кафедре (1948—1951 годы)». Автор много времени провела в архивах, нашла документы, впервые представленные читателю. Собрала воспоминания верующих, письма к ним митрополита Вениамина. И получилось одновременно серьёзное историческое исследование и книга мудрых духовных советов. Вероятно, только так и может быть, когда пишут о подвижнике.
В Риге владыку порой считали слишком простым и наивным. Но не сомневались: это человек высокой духовности. И главное для него — служение Богу. Богослужение. А значит — и служение людям. Митрополит помогал нуждавшимся прихожанам. Посылал деньги заключённым — и многие священники Рижской епархии выжили в лагерях, благодаря его попечению.
На станции Дубулты, недалеко от моря, был храм в честь Равноапостольного князя Владимира. Власти разрешили владыке устроить там дачу (ему-то хотелось скит). Рядом находился Дом творчества писателей — и на службах стали появляться люди из Москвы. Однажды приходил великий пианист Святослав Рихтер с женой.
Пел в храме семейный квартет Качаловых — мать и три взрослые дочери. Их называли «малым архиерейским хором». Так что рядом с владыкой люди веселели и начинали шутить. По будням он служил иерейским чином. К нему можно было прийти на исповедь.
ПОДАРОК СТАРЦА
Митрополит объехал всю епархию. В июле 1948 года он служил в храме Казанской Божией Матери под Ригой. Среди молящихся была писательница Надежда Павлович — духовная дочь оптинского старца Нектария. Митрополит Вениамин очень почитал его. В Америке писал записки о нём — и хотел узнать о последних годах батюшки.
После службы Надежда Александровна сказала знакомому:
— Этот владыка, вероятно, имел связь с Оптиной: так близок дух его к ней!
Писательницу познакомили с митрополитом. Когда она пришла к нему, почти сразу возник разговор об Оптиной. Он начал читать свои «Записки об отце Нектарии». А Павлович рассказала о последних годах старца.
Владыка записал после встречи: «Святые и усопшие, живущие на небесах, имеют гораздо более тесное, близкое общение с нами, живыми, чем мы обычно привыкли думать об этом в жизни своей. И эту женщину послал ко мне сам о. Нектарий. Это я и считаю чудом».
ПИСЬМО
Владыка ощущал себя носителем не оптинского, а «обыкновенного общеправославного духа». Он отразился в письме митрополита к духовной дочери — Вере Ивановне Лопатиной. Это письмо — подарок нам!
Вера Ивановна писала владыке о проблемамах, с которыми многие и сейчас сталкиваются. Один священник сказал Вере Ивановне, что грехи её — простить нельзя. «Кто им дал такое право изречь суд о «непрощённости»? — возмущался митрополит Вениамин. — Где это сказано Господом Христом? Не сказал ли Он Сам: «грядущего ко Мне не изжену вон»? (Ин. 6. 37). Есть единственный непрощаемый грех — это «хула» на Духа Святого (Мф. 12. 31); а под хулой этой, по разуму святых отцов, — разумеется сознательное и упорное противление истине, Богу, чем грешили евреи, объясняя чудеса Христовы силою диавола. А если сам кто кается — то для него нет никаких непрощаемых грехов! Богом свидетельствую, что таково учение Слова Божия и Церкви нашей! И если бы Адам покаялся, был бы не выгнан из рая! И если бы Иуда, вместо отчаяния, раскаялся смиренно, был бы апостолом! Что говорить, если и сам великий Павел говорит о себе: «Меня, который прежде был хулитель и обидчик, но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии»… (1 Тим. 1. 13); если и он «помилован», то кто после этого смеет говорить о «непрощённых» грехах наших?»
«…всегда уповайте на милосердие Божие к нам, кающимся: в этом суть Евангелия, Благой Вести! В этом — всё христианство!»
Священник ещё и запугивал Веру Ивановну, что от одного духовника к другому переходить нельзя. Владыка высказал своё мнение: «…от неопытных духовников должно переходить!» «Если же у Вас ещё встретится недоумение о духовнике, прошу Вас, не стесняясь ничуть, — написать мне снова. Исповедь — дело важнейшее!»
СОВЕТЫ
А дальше в письме идут советы — именно Вере Ивановне. Но и нам они полезны.
«Я лишь на днях писал… в Париж. Там развилась «страсть» к «старчествованию». Это — писал я — опасная игра! Старец — высокое, особое, облагодатствованное лицо (я знавал таких). А кто мы? — и сапогов их не стоим; а воображаем старцами?! И Вам говорю: забудьте о так называемых старцах…»
«В таинстве нужно только одно: искренняя исповедь кающегося… И тотчас (через орудие — духовника) непременно дается отпущение. Так всё ясно и просто!.. Всё — в Церкви, а не в лицах; во Христе, а не в иереях!»
«Посты советую соблюдать. Но лишь вчера одной христианке я разрешил вкушать и в посты мясную пищу, потому что она работает в родильной, и там ей дают мясную пищу больных».
«И вообще в Православии всё должно делаться в меру и без «надрывов», без сентиментальности, но и без горячности, а тихо, ровно, спокойно, смиренно. С надеждою на Бога».
«Ходить в церковь следует по праздникам; а если по службе предлагают работу и в эти дни — то смиренно послушайтесь, нимало не протестуя даже в сердце. И тогда работа вменится Вам в молитву»
«Но и за работой, и в пути (если можно) поминайте Господа, и всё творите «ради Него», по совести. Тогда и работа обратится во спасение».
Отдельно владыка сказал, что обеты, данные поспешно и невыполнимые, надо снимать с себя. Как? Каяться на исповеди. Но можно сохранить и поспешное обещание, если оно доброе по существу. Исполнить его — в меру сил.
«Не казните себя страшными словами: «окаянная», «мерзкая», «убийца» и прочее. Поверьте мне: это не от Бога, а от врага, вводящего в уныние, коего у Вас и без того через меру.
Наоборот, живите отныне в надежде и утешении, вспоминая ту радость и «счастье чистоты» и блаженства, которые Вы испытывали в течение 3 дней после Святого Причастия. Вот это от Господа».
БУДЬ В ЦЕРКВИ
Как замечает автор книги, «труды митрополита по налаживанию церковной работы в епархии пресекались достаточно оперативно». В дневнике он записал: «Скит не разрешено было создавать… В Москву решил меньше показываться: много причин этому… не с кем поговорить открыто по многим вопросам… неужели это всегда бывало так? Неверие широко развилось по стране… А что делать? – Надо самому жить благочестивее… И вообще нам, христианам».
Зимой 1951 года митрополита Вениамина перевели на Ростовскую кафедру. Монахиня Никона (Циро) вспоминала, как пришла к владыке заплаканная. «Он строго спрашивает:
— Ты о чём плачешь?
— Плачу, — говорю. — Я и молиться не могу.
Он даже кулаком по столу ударил:
— Я тебе Бога заслонил? Не мною Церковь начата, не мною кончится. Будь всегда в Церкви, и будет хорошо. На всё Божия воля».
Книга о митрополите Вениамине — это встреча с архиереем, правящим в трудные годы, и человеком высокого духа. Спасибо автору за неё!
Наталия ГОЛДОВСКАЯ