К протоиерею Георгию БРЕЕВУ подошла женщина. У неё умерла сестра.
— Где будете хоронить? — поинтересовался батюшка.
— Решили кремировать.
— А может, передумаете? — осторожно спросил отец Георгий.
— Нет-нет! Всё решено.
Когда женщина отошла, батюшка сказал с сожалением:
— Ничего слышать не хотят.
И мы записали с ним это интервью.
— Сейчас становится правилом, когда люди отпевают умершего, а потом сжигают тело, — рассказывал отец Георгий. — Говорят: «Ну и что? Мы так решили, менять уже поздно». Иногда даже верующий человек просит родственников: «Когда умру, вы меня сожгите».
— Возможно, потому что так дешевле? — спросила я.
— Да, дешевле, без канители. Но это не христианский образ погребения.
В начале 1990-х годов я хоронил дядю. Он был человек партийный, настроенный принципиально: «Бога нет». Когда я стал священником, дядя с близкими смеялись надо мной с издёвочкой. Потом начался перелом: его жена и сын стали мягче в отношении веры.
Я думал, что буду только молиться за дядю. Но родственники вдруг обратились ко мне с просьбой его отпеть. Спросил их: «В каком храме?» Они ответили: «Прямо в крематории — и тело сразу сожжём».
Я туда приехал. Отпел дядю. Все простились с ним. Гроб закрыли, поставили на маленький конвейер и увезли через отверстие в стене. А я перед отпеванием обратился к сотрудникам крематория: «Могу я зайти к вам и посмотреть, как всё происходит? Надо же мне самому это знать, чтобы объяснять людям». Они разрешили.
— Что вы увидели?
— Ко гробу подошли двое мужчин, сняли с покойника крест, все металлические предметы. Потом на конвейере гроб въехал в печь. Включили ток высокой частоты. Мгновение — и тело превратилось в пепел.
Я спросил: «А что дальше?» Мне ответили: «Мы пепел складываем в урну, и через неделю родственники урну забирают».
Если за это время сожгут двадцать покойников, будет пепел от двадцати человек. Но чей он? Марии, Павла, Петра, Анфисы? Никто не знает.
Рядом с крематорием в специальной стене находится место для захоронений.
— Называется оно «колумбарий» — в переводе с латинского языка усыпальница. В названии остаётся что-то от библейского понимания смерти как сна.
— Но библейская традиция прямо утверждает: земля есть и в землю отойдёшь. Бог взял персть, то есть землю, и вдохнул в неё дыхание жизни. Так появился человек — существо, челом обращённое к вечности, имеющее разум, живую бессмертную душу.
Во временном мире Господь определил нам временную жизнь. Подходит момент — и все умирают, даже праведники, великие святые. Только праотец Енох и пророк Илия были живыми взяты на небо. Остальные умерли как обыкновенные люди. Но отношение к телесным останкам было очень благоговейным. Их почитали, над ними строили гробницы.
— Почему?
— Потому что Бог в видении пророку Иезекиилю объяснил: будет воскресение людей. Господь поставил пророка среди поля, полного сухих костей и спросил: «сын человеческий! оживут ли кости сии?» А дальше читаем: «Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: «кости сухие! слушайте слово Господне!» Так говорит Господь Бог костям сим: «вот, Я введу дух в вас, и оживёте. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживёте, и узнаете, что Я Господь». Я изрёк пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошёл шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал Он мне: «изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог: от четырёх ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут». И я изрёк пророчество, как Он повелел мне, и вошёл в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои — весьма, весьма великое полчище. И сказал Он мне: «сын человеческий! кости сии — весь дом Израилев» (см.: Иез. 37: 1—11).
Господь воскресит умерших в день общего воскресения. Вот как дороги кости! А в крематории — пепел. Это образ не библейского захоронения.
— А библейское — какое?
— Совсем иное. В юности праведный патриарх Иосиф попал в Египет. Родные братья продали его. Иосиф был избран Богом — и объяснял фараону видения, которые не могли истолковать другие. За счёт этого он возвысился.
Во время голода Иаков, отец Иосифа, послал в Египет его братьев, чтобы купить зерна. Иосиф им открылся и попросил фараона разрешить его отцу с семьёй переселиться в эту страну.
Перед смертью Иаков заповедал детям: вынесите отсюда мои кости, похороните в родной земле (Быт. 49: 29—32). Как патриарху ему было открыто: придёт день — и Господь выведет из Египта Свой народ. Так и получилось.
Когда Иаков умер, сыновья захоронили его с почестями в земле Ханаанской, в пещере, которую купил Авраам (см. Быт. 50: 12—13). Если бы не было такой библейской традиции, зачем бы Иакову это понадобилось?
— Какое-то удивительное понятие — родная земля. Русские, изгнанные революцией, брали с собой горсть земли. Зачем?
— Мы связаны с родной землёй. Бог привёл нас на свет, дал нам тело, душу, дух. Наша телесная природа идёт от земли: от неё мы питаемся, на ней создаём условия для жизни. Всё необходимое берём из окружающего мира.
У человека существует духовная и душевная связь с природой, с тем краем, в котором он живёт. Отсюда такие понятия — Отечество, Родина.
Вспомни, как к Спасителю обращались люди, которые не верили в воскресение, и недоумевали: разве оно может быть? Умер человек — и снова воскрес? А Господь говорил: если пшенично зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода (Ин. 12: 24).
Христос сравнил людей с семенами, которые должны лечь в землю, попасть в неё, а не быть сожжёнными.
— Интересно!
— И ещё: между телом и душой есть особая связь. Сейчас криминалисты по останкам человека определяют его ДНК — генетический код.
— Да, неповторимый, точный признак каждого из нас.
— ДНК переживает века, тысячелетия. Находится в человеческом теле и служит доказательством: мир не так прост, как многим кажется. Наше ДНК останется на земле, когда тело умрёт.
— Это похоже на личное присутствие здесь всех когда-либо живших?
— На запись о них, по которой определяется личность. Учёные узнают даже ДНК древних фараонов, умерших пять тысяч лет назад.
Примерно в 1990-х годах у нас появилась книга Раймонда Моуди «Жизнь после жизни». Потом вышла книга Петра Калиновского.
— Помню, она называлась «Переход».
— И после этого стали публиковаться статьи, в которых популярно рассказывали об исследованиях учёных разных стран. Специалисты наблюдали, как ведёт себя тело после смерти. У нас один учёный тоже проводил подобные исследования. Он обнаружил: на сороковой день в теле покойника происходит необычайная вспышка энергии. Только после этого окончательно затихает мозг — и больше себя никак не проявляет. А до сорокового дня на генетическом уровне человек ещё не полностью умер. У души сохраняется связь с телом.
— А может, и у духа?
— Это вещь таинственная, интересная. Поэтому ужасно, когда тело сжигают.
— Нарушаются какие-то естественные процессы? Между прочим, в момент смерти у всех покойников открывается рот. Через него уходит душа?
— Этого мы не знаем — да оно и не важно. Душа проходит через стены, как проходил воскресший Христос. Ты читала воспоминания барона Икскуля о его смерти и воскрешении? Он писал, как душа проходила сквозь стену, оказывалась в морге, а уже потом возвращалась в тело.
— В самом начале ХХ века барон Икскуль был в командировке далеко от дома. Он мучительно умер от воспаления лёгких, был поднят ангелами в удивительно гармоничное царство света. Голос произнёс: «Не готов!» — и ангелы понесли душу обратно.
В морге возле мёртвого тела сидела сестра Икскуля. Она успела приехать. Значит, времени прошло много. А барон вдруг воскрес — здоровый, без воспаления лёгких. И если бы тело сожгли, душе некуда было бы вернуться.
— Такие крупинки знаний собираются со временем.
— Они дороги, над ними стоит подумать.
— Вот и напечатай в газете, о чём мы сейчас поговорили.
Беседовала Наталия ГОЛДОВСКАЯ