(Продолжение. Начало в № 1)
Когда я впервые собралась в Оптину пустынь, отец Георгий заулыбался и сказал:
— Помоги, Бог! Положи три земных поклончика перед образом Казанской Божией Матери.
Потом достал деньги:
— А эту жертвочку положи в церковную кружку.
Он всегда говорил «жертвочку». Подчёркивал её малость.
Через меня и, вероятно, многих паломников отец Георгий передавал поклон Оптиной пустыни и оптинским старцам, которых очень любил. Был с ними одного духа.
Батюшка часто вспоминал примеры из жизни оптинских святых. А у меня постоянно возникали аналогии между ним самим и преподобным Амвросием. К восьмидесятилетнему юбилею отца Георгия меня попросили написать о нём, но не как о духовном отце, а как о соратнике. Это смешное слово сразу вызвало улыбку. Со-ратник — боец, с которым плечом к плечу стоишь на поле боя.
Отец Георгий в тот момент прибаливал, ослабел. И мне вспомнились болезни великого старца Амвросия. Само собой написалось: «К преподобному Амвросию Оптинскому приходили монахи и спрашивали келейников:
— Как батюшка себя чувствует?
— Батюшка весёленький. — раздавалось в ответ.
Внутреннее состояние духовного человека не определяется телесными немощами».
С отцом Георгием было так же: «Включаю диктофон — и он начинает говорить. С каждым разом всё интереснее. То, что рассказывает отец Георгий, ни от кого больше не услышишь. В глазах — свет. Батюшка весёленький».
БИТЬ НЕ БУДУ!
Однажды отец Георгий сказал — вроде даже с сожалением:
— Люди приходят не с духовными вопросами, а с житейскими.
Он понимал: это и есть духовный уровень большинства. Но и во времена преподобного Амвросия Оптинского было так же. Старца спрашивали, как поступить в том или ином случае, куда отдать детей учиться. И к концу жизни он признавался:
— Да с вами-то мне иногда уже очень трудно бывает. Вот я, кажется, всё вам говорил, всему учил. Только не знаю, выучил ли чему-нибудь… По крайней мере, имейте мир между собой.
Больше всего старца просили об исцелении от болезней. Местные крестьянки приходили к нему с просьбой:
— Батюшка Абросим, побей меня!
От тяжёлого труда у них часто болели головы. Старец легонько стукнет кулачком по голове — и боль проходит.
Вот и я однажды сказала:
— Батюшка Георгий, побей меня!
А он не понял:
— Зачем?
— Голова болит.
— Нет, бить не буду, — сказал отец Георгий. — Давай помолимся.
Но и в этом они с преподобным Амвросием совпадали: святой молился о страждущих и старался скрыть, что по его молитве произошло чудо исцеления.
ПРОСИТЕЛИ
Храмы, в которых служил настоятелем отец Георгий, помогали нуждавшимся прихожанам. В Царицыне тысяча семей получала поддержку. Сколько в Крылатском — не знаю. Не интересовалась.
Но были особые просители (так я их прозвала). Люди не справлялись с жизненной ситуацией и шли к батюшке за деньгами. Просители появлялись в воскресенье к концу Литургии. Их лица отличались от лиц прихожан. На них лежала какая-то печать отчуждённости, замкнутости на себе.
Отец Георгий всегда заранее приходил к казначею и разменивал часть зарплаты на жертвочки — по сотням, пятисоткам. Он старался оделить всех нуждавшихся. А их становилось всё больше и больше. Видно, передавали друг другу: есть в Крылатском добрый священник. Батюшка только улыбался и порой покачивал головой.
Точно так же к преподобному Амвросию Оптинскому приходили разные люди.
— Ближним мы должны оказывать всякую милость, а от себя требовать всякую истину, всякую правду, — учил преподобный Амвросий.
Однажды он спешно вошёл в келью, взял деньги и произнёс:
— Пришла вдова с сиротами — мал мала меньше! Всех сирот человек пять, а есть нечего. Сама горько плачет и просит о помощи. А самый маленький ничего не говорит: только смотрит мне в глаза, подняв ручки грабельками. О-о! Да как же не дать-то ему?!
Но за милостыней приходили и обманщики — из ближнего Козельска. А потом смеялись:
— Мы отца Амвросия обманываем. Скажем, что на паспорт надо. Он по рублю нас оделит, а мы возьмём да пропьём.
Что же им отвечали?
— Не проведёте, дураки, батюшку. Он всё знает, да только, вас жалеючи, подаёт вам, чтобы вы грабить не пошли…
ПУТЬ К РАДОСТИ
В своих интервью отец Георгий тоже вспоминал оптинских страцев. Настолько они были ему близки. Вот пример из книги «Радуйтесь!».
«— Батюшка, путь к радости у каждого лежит через Голгофу? — спрашивала я.
— Да, если мы возведём свое трудничество на высокий уровень, — отвечал отец Георгий. — Но к Голгофе-то не все готовы. Хоть потрудиться, не полениться каждому надо. С любовью встретить, верою освятить наступающий день. Об этом в молитве оптинских старцев сказано: всё, что ниспосылается Богом, прими. Вот начало радости. Конечно, радость эта — не от того, что мне надо идти нудное дело выполнять. Она от того, что Бог вручил его в мои руки.
Что нас утомляет? Суета и пустота усилий. Делаем что-то, а оно превращается в ничто. Когда же чувствуем, что дело имеет смысл и прямое отношение к нам, то приходит удовлетворение, появляется искорка радости: день прошёл — и я успел немножко добра сделать, принести пользу людям. Появляется предпосылка к рождению чувства осознанного, правильного проведения дней своей жизни. Потом оно должно увенчаться вечной радостью».
Отец Георгий вспоминал: «Есть одна книга о крестоношении, изданная ещё до революции. И там дано такое народное благочестивое предание. Один человек, мучаясь в жизни, считал, что на него возложен самый тяжёлый крест. И вот во сне его ввели в помещение, где стояло множество крестов — от великого до малого, и сказали: «Ты ропщешь, что твой крест тяжёл. Выбери себе, какой хочешь».
— Он выбрал маленький?
— Да. А ему говорят: «Именно этот ты и несёшь!» Личная боль кажется нам самой сильной. Но в том-то и мудрость: когда принимаешь крест, то благословляешь страдания.
Преподобный Амвросий Оптинский лежал на одре болезни. К нему шли люди, и он их с этого одра исцелял! А себя отвергся и признал: да, страдание — мой крест, я его принимаю, а дело Божие должен делать. И Бог явил в нём величайшую силу, потому что старец не отказался от креста, благословил его и принял как радость. Понял, что ему нужен этот крест.
Господь призывает нас не бояться трудностей. Они приводят к преодолению нашей материальной ограниченной природы. Человек часто даже не знает, что у него есть бессмертная душа. Вера помогает это понять. И тогда он смотрит на свои страдания спокойно, благословляет их. Это и есть несение креста, следование за Христом.
Возьми крест, но веру не оставляй! Тебе трудно. Кажется, и Бог забыл, и люди презрели, и обстоятельства задавили. Но это неправда, это твоё личное переживание — вне веры. Как только поймёшь, что трудности происходят не сами по себе, а на пользу, тут же получаешь другое к ним отношение».
О ДУХОВНОМ РАЗУМЕ
И в толкованиях псалмов отец Георгий ссылался на оптинских старцев: «Псалом пятый начинается обращением пророка Давида к Богу: Глаголы моя внуши, Господи, разумей звание мое (2). Сравним этот стих с русским переводом: «Господи, словам моим внемли, услышь голос моления моего».
Иногда говорят, что Псалтирь на церковно-славянском языке трудна для открытого, ясного постижения. И переводчики на русский язык стараются сделать текст понятным. Но при этом утрачивается, теряется таинственная глубина, сакраментальность псалмов. «Словам моим внемли» — означает: послушай меня. А глаголы моя внуши — совсем иная просьба: перед тем, как я что-то изреку, Ты Сам внуши мне это, Господи! Отзовись, просвети меня, отверзи мои уста!
Что такое внушение? Это действие Божественной силы. Ею исполнено всё, что исходит от Создателя, и она никогда не остаётся без положительного результата. На внушении, мы знаем, построено воспитание детей. Интересно говорили оптинские старцы: до десяти-одиннадцати лет ребёнка можно шлёпнуть, в угол поставить, а дальше наказывать детей не рекомендуется, необходимо только словесное внушение. На нём возрастает весь человек.
Вначале жизненно важные вещи нам внушают родители, потом — учителя (толковые учителя, которые не просто дают информацию о предмете, а хотят открыть, показать его внутренние связи с миром). Вот откуда глаголы моя внуши, Господи!»
Другая ссылка отца Георгия: «В Евангелии Спаситель говорит: «терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21: 19). Даже пословица в народе родилась: «Без терпения нет спасения». А преподобный Амвросий Оптинский повторял: «Терпел Моисей, терпел Елисей, терпел Илия, потерплю и я». Просто и мудро.
В терпении перерождается природа нашего разума, собирается, приходит в правильное устроение душа. Если мы живём в сплошном празднике и не лишены никаких благ, наше представление о жизни бывает неверным. Трудные условия становятся для человека полезной средой. Он начинает понимать: грех очищается в первую очередь страданиями, болезнями.
Терпение украшает нас, делает мудрыми, внимательными к людям. Мы видим, как всем непросто, готовы помочь другим. В этом совершается воля Божия: человек живёт не для себя, а чтобы прославлять Господа и любить ближнего своего».
И ещё одна короткая цитата: «Преподобный Амвросий Оптинский утверждал: людям, живущим со страхом Господним, даётся духовный разум. Они видят суть вещей, понимают откровения Божии. Так высоко устроен человек».
ШУТКИ
Отец Георгий часто шутил. Так проявлялась его радость быть с Богом. У окружающих улучшалось настроение. Даже крепость какая-то появлялась.
Батюшка сказал мне однажды:
— Не пошутишь — раком заболеешь!
Я это восприняла всерьёз, как благословение. И тут тоже возникла аналогия с преподобным Амвросием Оптинским. Шуткой он снимал напряжение. Под видом шутки давал мудрые наставления.
Как-то отец Георгий плохо себя чувствовал и произнёс:
— Не знаю, справлюсь я сегодня с делом или нет.
Я ответила:
— Сила Божия в немощи свершается. Значит, вы недостаточно немощны?
Батюшка улыбнулся шутке. И мы прекрасно поработали.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ
(Продолжение следует)