У художницы Елены Мироновой прошла большая персональная выставка в Школе акварели Сергея Андрияки. Елена Александровна — преподаватель этой школы. На акварелях Мироновой — пейзажи, цветы, натюрморты. Есть весёлые сюжеты: кукла-грелка кокетливо стоит между двумя самоварами — сияющим, блестящим и совсем потускневшим, помятым. Вот они — две стороны жизни!
— Восемнадцать лет не брала масла в руки! — говорит Елена Александровна, когда мы входим в зал её ранних работ, написанных масляными красками. Она останавливается перед пейзажем и комментирует: — Я вышла из дома рано утром, долго-долго добиралась до места — и вдруг обнаружила, что забыла кисти. Не возвращаться же?
И рисовала подручными материалами. Пейзаж получился — достойный выставки.
Елена Миронова хорошо известна нашим читателям. Это её рисунки украшают книги протоиерея Георгия Бреева — «Радуйтесь!» и «Свет от света».
КАК ВЫБРАТЬ ПУТЬ
Родители Лены были удивлены: откуда у дочери талант художницы? Но приняли это и не сопротивлялись её стремлению учиться. А девочка проявляла удивительную настойчивость. Нашла себе художественную школу, потом попробовала поступить в художественное училище. И не поступила.
Елена была наблюдательна и рассудительна:
— Я заметила, что, когда делаю неправильный выбор, у меня ничего не получается.
Что значит — неправильный выбор? Это когда уходишь со своего пути.
УЧИТЕЛЬ
На следующий год она повторила попытку и оказалась на самом сильном отделении училища — живописно-педагогическом. А главное — у великолепного учителя.
Владимир Исаакович Пастухов прошёл войну. В семнадцать лет попал на флот и был тральщиком — вылавливал подводные мины.
— Он знал Бога, — уверенно говорит Елена Александровна. — На войне без этого невозможно.
По каким признакам Пастухов набирал учеников? Загадка. В группе было семнадцать человек. Возраст — от четырнадцати до двадцати пяти лет. И сразу пять Лен.
— Для каждой у него нашлось своё имя, — улыбается Елена Александровна. — Меня Владимир Исаакович называл по фамилии, она не обидная.
Пастухов давал студентам задание — и уходил из аудитории.
— А мы порисуем, порисуем — и отойдём от мольбертов, начинаем разговаривать, — вспоминает художница. — Был конец 1980-х годов, мы читали религиозных мыслителей, обсуждали. И все в то время пришли к Богу. Не так, что крестился — и забыл, а по-настоящему.
Правда, Лену крестили ещё во младенчестве. Её крёстная — бабушка Александра — рассказывала девочке истории о святых. Они воспринимались как интереснейшие сказки — и Лена любила приходить к крёстной в гости. А раз в год, на Преображение Господне, стар и млад вместе отправлялись в храм, девочка причащалась. Это продолжалось до подросткового возраста.
Студенткой училища Лена уже воцерковилась сознательно. Ходила на службы, иногда — с ребятами из группы. Однокурсник даже приносил им билеты на патриаршие богослужения.
Душевная и духовная близость объединяла студентов. Вместе с Пастуховым они ездили на Байкал, по Подмосковью. Писали — каждый в меру своего таланта и видения мира. Готовые работы обсуждали с Владимиром Исааковичем.
Однажды поставили мольберты на живописном пригорке. Внизу — речушка за зелёными ивами, просторные поля. Пастухов посмотрел готовый пейзаж Лены и произнёс:
— Слушай, Миронова! У тебя получилось лучше, чем у меня!
Как же это было радостно! Незабываемо. Вселило в юную художницу уверенность и желание работать.
ИНСТИТУТ
После училища вся группа поступала в Художественный институт имени Василия Сурикова. Лена — не поступила. За советом пошла к учителю.
— Иди на отделение графики, — сказал он. — Ты там и для живописи больше получишь.
Через год она так и сделала. Но очень уж не любила Лена акварель:
— А на графике (о, ужас!) два курса всё пишут акварелью.
Но ничего, справилась. Училась увлечённо, дипломную работу сделала в технике офорта. Старинную усадьбу Суханово «восстановила» по историческим источникам. Много прочитала, узнала, поняла. И сейчас эти офорты тоже выставлены в экспозиции.
— Самый страшный вопрос Суриковского института: а что дальше? — рассказывает Миронова.
С кем посоветоваться? С учителем. Владимир Исаакович был уверен: лучший вариант для Лены — Школа акварели Сергея Андрияки. И Елена попросилась сюда преподавателем офорта.
— Андрияка согласился, — смеётся художница. — И в сентябре я получила группы учеников, где надо было вести… рисунок и акварель.
И ведь она увлеклась! Ходила к Андрияке на мастер-классы, обращалась к нему за консультациями. Забросила масляные краски. И сделала важный для жизни вывод:
— Не зарекайся — никогда!
Иными словами, не ограничивай себя в творчестве и развитии. Вмещай, сколько сможешь вместить. Бог даёт человеку свободу.
ПЕДАГОГ
Когда Лена ещё училась, она никак не могла понять: как педагоги различают, что ученики делают правильно и неправильно, какую оценку поставить.
— И ко мне это пришло, стала понимать, — шутит она.
Конечно, учащихся и их родителей волнует: какую дорогу выбрать? Станет ли начинающий художник настоящим мастером? Елена Александровна призывает не спешить. Она уверена:
— Это обязательно проявится.
И ещё она осознала, как мало слышат и усваивают ученики на уроках. Как мало слышала и усваивала она сама.
— Сейчас бы заново поучиться у своего педагога! — говорит. — Но это даётся только раз.
С Владимиром Исааковичем Пастуховым они общались до самой его смерти. В День Победы Миронова приносила ему букет больших красных роз. Он их очень любил — и тут же начинал ставить натюрморты.
По примеру учителя Елена Александровна старается не терять связи со своими выпускниками. И они не забывают её, приезжают.
ХУДОЖНИК
Дома у Елены Мироновой её картины не висят. Написала — и оставила в прошлом:
— Надо идти дальше, не останавливаться. Невозможно дважды пережить состояние, в котором писала работу.
Творчество для неё — таинство. Оно очень лично, невозможно на глазах у других. Иногда замысел зреет долго — годами. И каждая работа — как родное дитя. Художница помнит обстоятельства появления на свет любой из них.
— Мне очень хотелось написать маки, — рассказывает Елена Александровна. — Но в июне, когда они цветут, у меня обычно бывает практики с учениками, на дачу я не попадаю.
Не было бы картин, да счастье помогло. Ушла Миронова в декрет — и на даче писала маки. Один эскиз остался незаконченным. Через несколько лет на рынке Елена Александровна увидела гроздь чёрного винограда с листочком.
— Пожалуйста, дайте мне эту веточку, — попросила продавца. — Аккуратно!
Тут же заметила и купила персики. Теперь этот натюрморт украшает выставку и служит занятным примером творческих поисков.
ГРЕЦИЯ
А есть примеры удивляющие. Елена Александровна прочитала у Гоголя, как на острове Корфу шёл Крестный ход с мощами святителя Спиридона, епископа Тримифунтского. Вдруг кто-то нелестно отозвался о святом — и тот повернулся спиной к говорившему.
И Миронова захотела увидеть Корфу, пройти Крестным ходом. Несколько лет поездка не складывалась, а потом получилась — в нужное время. Впечатления были сильные. Но это впечатления верующего человека, а не художника.
Прошло время — и на свет появились корфские акварели. Вот оно — таинство творчества.
— Греция — это, конечно, заграница, но есть в ней что-то близкое, родное, — считает Елена Александровна.
И рассказывает поразившую её историю. В Кефалонии был женский монастырь. Накануне праздника Успения Пресвятой Богородицы все мужчины острова отправились на рыбную ловлю. Это увидели пираты и решили монастырь ограбить. Защищать-то его некому.
Высадились на берег, стали ломиться в ворота обители. Монахини молились. Услышали, как ворота рухнули. Но грабители бежали прочь: навстречу им кинулись гремучие змеи.
С тех пор на праздник Успения змеи приползают в монастырь. Их берут в руки, они заползают даже на посох архиерея. И не кусаются. Когда завершается Литургия, змеи исчезают. И с ними лучше не встречаться.
Долго не могла попасть в Кефалонию художница. Целых пятнадцать лет. Но в тот год змеи на праздник не явились. Всего одна змейка была в храме.
Люди опечалились. Подобное случалось всего два раза — перед серьёзными бедствиями. Что же произошло? В Европе ввели санкции против России. Греция сильно пострадала от них.
БЛАГОДАРНОСТЬ
В работах Мироновой — свой взгляд на мир, историю, события.
— А духовная жизнь влияет на творчество? — спрашиваю Елену Александровну.
— Конечно! — отвечает она. — Я родилась 29 августа — на Спаса Нерукотворного. Это образ Христа, изобразившийся на полотенце, холсте. Мне кажется, день рождения и моя профессия связаны.
Тут не поспоришь. Мы появляемся на свет под небесным покровительством Тех, Чья память празднуется в этот момент. А художница продолжает:
— Талант, заложенный Богом в ребёнка, обязательно проявится. Я благодарна родителям. Они смотрели, к чему дочь склонна, развивали. Только в двадцать семь лет я начала работать — и родители меня кормили, поили, покупали материалы. Поддерживали. Папа даже подрамники мне мастерил.
Обратите внимание: Елене Мироновой везло и везёт на людей. А кому везёт в этой жизни? Тому, кто благодарен. Такой человек умеет заметить неравнодушие, мудрость, красоту, талант. И не пройти мимо.
Наталия ГОЛДОВСКАЯ