На Прощёное воскресенье я послала ему коротенькое сообщение: «Батюшка, простите меня!». В ответ пришло: «Прощаю, и ты меня прости!»
В следующее воскресенье 8 марта снова пришло сообщение с его телефона: «Сегодня батюшка Иов отошёл ко Господу».
Он умер после Литургии. В день Торжества Православия и обретения главы Иоанна Предтечи. И это очень точно: отошёл ко Господу. Завершил земной путь — и шагнул в вечность.
С игуменом Иовом (Кузьминым) нас познакомила газета. Где-то ему попался один номер — и он позвонил в редакцию:
— Не могли бы вы подобрать нам старые газеточки? Мы были бы благодарны.
За газетами приехала симпатичная женщина, уже в летах. Она помогала в Покровском храме села Пустоша, кажется, на кухне. Мне и в голову не пришло расспросить её про их настоятеля.
Но однажды батюшка Иов приехал в Москву — и мы ненадолго встретились. Прямо на улице. Он был небольшого роста, в очках. Шёл трудно. Рядом вёз сумку на колёсиках.
— Я на неё опираюсь, — сказал.
Времени у него было мало. Он закупал просфорки в монастыре, потом должен был вернуться к себе в Шатурский район. А путь неблизкий. Вот тогда батюшка немного рассказал о себе. И этого немногого — вполне достаточно.
У него до самого конца жизни был прекрасный голос — тенор. Чистый, свободный. Владимир Кузьмин пел в церковных хорах — даже в Елоховском соборе. Ему уже хорошо перевалило за сорок лет, когда 1989 году его судьба резко переменилась. В декабре он принял монашество, а через несколько дней — стал иеромонахом. И сразу уехал в Шатурский район. Послужил четыре месяца в Покровском храме села Власово, а потом был направлен в разрушенный Покровский храм села Пустоша. И начал его восстанавливать.
Есть такая поговорка о священнике, который служит один, без помощников: «Сам читаю, сам пою, сам кадило подаю». Это и про отца Иова. Но постепенно складывалась община, укреплялись церковные стены. И помощники появились.
Отец Иов стал игуменом, получал церковные награды. И никуда не рвался из своей далёкой Пустоши. Отпусков у него тоже не было.
— Некогда, — говорил он. — Службы, требы…
Когда в восстановленный храм приехал второй священник, батюшка Иов уже стал прибаливать.
— Подлечиваюсь, — писал он мне.
Так преподобный Амвросий Оптинский считал: монахам надо только подлечиваться. Жизнь отдана в руки Божии. И дальше — как Господь управит.
Небесным покровителем батюшки был святитель Иов, Патриарх Московский и всея России. Я не знала об этом и как-то поздравила игумена с именинами 19 мая — в день памяти Иова Многострадального. Пожелала, чтобы для него спела небесная птица Радость. Ответ был лаконичным и весёлым: «Пусть птичка попоёт до 2 июля».
Отец Иов всегда любил пошутить. И к себе относился с юмором. А это выручает человека в самых трудных обстоятельствах. Но главное — у него была душа Поэта. Это он сам о ком-то так написал — Поэта с большой буквы:
Храни, Господь, всех тех, кого люблю,
Кто мне так дорог в жизни этой очень,
Всех тех, кому помочь я не могу.
Ты помоги, прошу Тебя, мой Отче!
Это его стихи.
Как Ангел Неба безмятежный
В сиянье тихого огня,
Ты помолись душою нежной
И за себя, и за меня!
— Когда вы напечатаете мои стихи? — спросил отец Иов как-то.
— Никогда! — решительно ответила я. — Мы стихов не печатаем.
Но вот — печатаем. Никто не расскажет о нём лучше, чем он сам:
Я в этот день тебе, мой друг, дарю,
Нет, не сундук с таинственным секретом,
А эту необычную зарю —
С росой и перламутровым рассветом!
Ещё дарю тебе голубизну
Июльского сияющего неба,
И леса шум, и моря глубину,
И аромат цветов, и запах хлеба,
Всю широту земли и неба высь!
Богатств несметных у природы много.
Бери всю эту красоту — и насладись,
В душе и сердце прославляя Бога!
В каждой человеческой жизни есть завершённость. Батюшка Иов до конца принёс себя Господу. Его душа жила Им, была обращена к Нему. Пела о Нём.
«Прощаю, и ты меня прости!» Эти последние слова он сказал всем, уходя в путь всей земли. И, прощаясь, молился:
Храни друзей моих, храни врагов,
Прошу, Господь! За всех моё прошенье…
Наталия ГОЛДОВСКАЯ