Недалеко от подмосковного Волоколамска стоит монастырь преподобного Иосифа Волоцкого. В центре обители — каменный собор в честь Успения Божией Матери. Там почивают мощи святого.
Игумену Иосифу было около сорока лет, когда он пришёл сюда — к городу Волоку Ламскому, рядом с которым находилось место его рождения. К тому времени он много повидал, многому научился.
СЕМЬЯ
Родился будущий игумен в семье Саниных. Назвали мальчика Иоанном — в честь святителя Иоанна Милостивого. Родители были благочестивы — и это очень важно: жизнь по вере стала естественной для ребёнка с самых первых дней. Когда умерла бабушка, его дед принял монашество. Этот опыт тоже попал в копилку жизни.
В семь-восемь лет Иоанна отдали в монастырь — обучаться грамоте. Он скоро начал читать и в меру детских сил изучать Священное Писание.
В двадцать лет Иоанн пришёл в Боровск к игумену Пафнутию — и тот принял его в число монастырской братии, постриг с именем Иосиф. «Восемнадцать лет преподобный находился в послушании у своего духовного отца Пафнутия, — писал племянник Иосифа Волоцкого инок Досифей, — всё он делал по сердцу его и, как верный сын, старался во всём подражать ему. Он превосходил всех, живущих по общим правилам в обители Пафнутия учеников его не только многими добродетелями, терпением и незлобием сердца, но и по телесным и естественным качествам; он был так прекрасен, как никто из находящихся в обители. С остротою ума он соединял основательность, с ясностью речи — прекрасный голос. В церковном пении и чтении он блистал… …что касалось Священного Писания, он знал всё на память», «при встречах он был весел и приветлив; к немощным был сострадателен».
ПОСЛУШАНИЯ
Иосиф трудился в поварне, потом пёк хлеб для братии и паломников. Работы было много. Преподобный Пафнутий Боровский обязательно кормил всех приходивших в монастырь, давал им с собой хлеба в дорогу.
Но самым трудным послушанием оказалось — ухаживать за больными. Рядом с немощными, страдающими людьми Иосиф повзрослел и многое понял. Его отец тоже тяжело болел, несколько лет не вставал с постели. А мать ухаживала за ним. Как они?
Иосиф поговорил с преподобным Пафнутием — и игумен разрешил ему взять отца в монастырь. Пятнадцать лет потом сын ухаживал за родителем. И мать тоже стала монахиней.
Общительный, весёлый отец Иосиф подружился с общительным, весёлым иконописцем Дионисием. Художник написал для друга образ Смоленской Божией Матери Одигитрии — Путеводительницы.
ПОИСК
Перед смертью преподобный Пафнутий Боровский выбрал себе преемника — монаха Иосифа. Митрополит и великий князь (он был попечителем обители) с уважением отнеслись к последней воле святого. Отца Иосифа возвели в священный сан и назначили игуменом.
Очень быстро сбылось пророчество преподобного Пафнутия о том, что Иосифу надо строить свой монастырь. Братия не приняла желание нового настоятеля ввести строгий общежительный устав. Потому-то через год Иосиф взял свою икону Путеводительницы и покинул Боровск. Под видом простого монаха начал странствовать по монастырям: хотел найти образец для будущей обители. И ведь нашёл! В Вологодских краях — у преподобного Кирилла Белоезерского.
На год отец Иосиф вернулся в Боровск, потом отправился на родину. Туда звало сердце. Волоколамский князь Борис Васильевич предложил подвижнику поселиться там, где он решит, и обещал помощь.
ОБИТЕЛЬ
Место для обители игумен Иосиф выбрал на берегу озера. Первую деревянную церковь в честь Успения Божией Матери ему помогал строить князь: он таскал брёвна. И свита тоже включилась в дело. А уж братия старались! В монастырь собрались молодые и немолодые люди всех сословий. Жаждали монашеской жизни, хоть и была она строгой, суровой, скудной. Никого это не смущало: у них перед глазами находился пример, которому хотелось следовать.
Основан монастырь в 1479 году. А уже в 1486-м выстроен и освящён каменный собор. По приглашению игумена он был расписан «хитрыми» (лучшими) мастерами — Дионисием и его сыновьями. Снова встретились два друга — монах и иконописец. До сих пор в музее имени Андрея Рублёва хранится икона Смоленской Божией Матери Путеводительницы, которую Дионисий написал для иконостаса.
ПРОСВЕТИТЕЛЬ
Евреи, жившие в Литве, принесли в Великий Новгород ересь. Они убеждали людей, что Христос ещё не пришёл — и надо ждать другого, жить по закону Моисея, не верить в Святую Троицу, не принимать таинств и все церковные установления.
Сами еретики по закону Моисееву не жили: занимались ворожбой, астрологией, давали ложные клятвы. Всё это Ветхий Завет категорически запрещает. Но лжецы действовали изворотливо: лукаво ссылались на те книги Ветхого Завета, которые не были переведены на славянский язык.
В ересь жидовствующих впали священники, она распространилась среди монахов и мирян. Первым тревогу забил святитель Геннадий Новгородский: «Станьте крепко,.. они (еретики) иконы щепляют, режут, Христу поругаются». Но в Москве реагировали вяло.
Святитель Геннадий обратился за помощью к Иосифу Волоцкому. Вместе они были мощной силой, защитившей, сберёгшей Православие на Руси. Игумен Иосиф тогда особенно проявил свои духовные и литературные таланты. А святитель Геннадий возглавил перевод всех книг Ветхого Завета на славянский язык.
«МЫ НЕ ПОКИНУТЫ…»
Обитель преподобного Иосифа Волоцкого стала на Руси третьей по величине. Её игумен прославился как великий подвижник с удивительно милостивым отношением к людям. Он основал монастырь примерно в 40 лет. В 76 лет преставился к Богу. Сохранилось надгробное слово, сказанное учеником и племянником святого — иноком Досифеем (Топорковым). Начинается оно с обращения к братии: «будем оплакивать вожделенного и сладкого отца, от которого родились не плотию, но духом покаяния». А заканчивается выводом — на все времена: «Следует нам оставить наши плачевные речи. Мы не покинуты своим отцом…»
22 сентября — память преподобного Иосифа Волоцкого, чудотворца
БАНОЧКА ВАРЕНЬЯ ОТ ГОРЕСТИ
Первый великий оптинский старец Лев (Леонид) говорил о своём ученике и сотаиннике:
— Макарий свят.
Выглядел отец Макарий так: «Старец среднего роста, весь седой, одет летом в мухояровую поношенную ряску и башмаки, зимой — в весьма поношенную, крытую темно-зелёным драдедамом шубку, с костылём в одной и чётками в другой руке. Лицо — ничем не поражающее с первого взгляда, вовсе не красивое… даже несколько неправильное… с печалью постоянного углубления в себя, следовательно, на вид более строгое, нежели ласковое. Но такова сила благодати, что лицо это… сияло какою-то неземною красотою… Вообще в нём было редкое соединение детской простоты, тихости и смирения, делавшее его доступным всем и каждому».
Это из воспоминаний архимандрита Леонида (Кавелина), наместника Троице-Сергиевой Лавры. Ученика отца Макария.
Вот так и ходил старец с костылём. Увидит другого своего ученика — молодого ещё отца Амвросия, окружённого народом. Погрозит ему палкой (строгие монахи были не чужды тёплого, доброго юмора):
— Будешь ты помнить это время! — И добавит: — Посмотрите-ка, посмотрите-ка! Амвросий у меня хлеб отнимает, хлеб отнимает!
И правда, всю жизнь вспоминал потом преподобный Амвросий то время — при любимом старце.
— Иду однажды по скиту, — рассказывал он, — а навстречу батюшка Макарий. Где-то он взял крошечную баночку варенья — вышиной не больше вершка. И, подавая её мне, говорит: «На-ко, на-ко тебе для услаждения гортани от горести, ею же сопротивник напои».
Спросил однажды старец Макарий отца Амвросия:
— Угадай, кто получил своё спасение без бед и скорбей?
Отец Амвросий понял, что речь идёт о нём. Отец Макарий учился Иисусовой молитве, как сам вспоминал, без руководства и преждевременно. Это едва не повредило ему. А ученики старца проходили молитву под его руководством — «без скорбей».
При старце Макарии в Оптиной вышло шестнадцать книг святых отцов. Это очень много. Один из участников редакционного коллектива писал: «Кто из внимающих себе не отдал бы нескольких лет жизни, чтобы слышать то, что слышали уши наши: это объяснения старца Макария на такие места писаний отеческих, о которых, не будь этих занятий, никто из нас не посмел бы и вопросить его; а если бы и дерзнул на сие, то несомненно получил бы смиренный ответ: «Я не знаю сего, это не моей меры; может быть, ты достиг её, а я знаю лишь: даруй ми, Господи, зрети моя прегрешения! Очисти сердце, и тогда поймёшь».
Преподобный Амвросий сильно болел. Утомлённый, он отдыхал. А батюшка Макарий начинал его ругать:
— Амвросий, Амвросий! Что ничего не делаешь?
Ему кто-нибудь объяснял:
— Батюшка, да он же болен.
— А я разве хуже тебя знаю? Но ведь выговоры и замечания монаху — это щёточки, которыми стирается греховная пыль с его души. А без сего монах заржавеет.
Он даже отца Амвросия из своей кельи выгонял. Прилюдно. Тоже смирял.
Что же это за важнейшее качество для человека — смирение? Преподобный Макарий в одном письме объяснял это так: «…вы должны иметь в памяти заповеди Божии и смирение; и, хотя и не можете подняться на высоту добродетелей, старайтесь не нисходить в бездну пороков: всегдашние, хотя и малые проступки очищайте непрестанным покаянием и смирением, мысленно считая себя последнейшим из всех. Смирение одно сохранит вас от всех сетей и козней вражиих. А, как я вижу, вы при недостатке ваших исправлений в добродетели, скорбя, порабощаетесь смущением и лишаетесь спокойствия, а это знак самолюбия и гордости».
Предсмертная болезнь великого старца была очень тяжёлой. Его терпение поражало окружающих. Рядом с наставником был его любимый ученик преподобный Амвросий Оптинский. По просьбе батюшки отец Амвросий читал ему вслух святых отцов.
— Прочитал я ему как-то одну статью, — вспоминал преподобный, — а он, обратившись ко мне, сказал: «Вот как, брат, люди-то жили. А мы что с тобой? Живём, очертя голову».
Даже на смертном одре отец Макарий и сам смирялся, и ученика смирял.
20 сентября — память преподобного Макария Оптинского
«ТВОРЮ ТЩАТЕЛЬНО»
Однажды к митрополиту Ростовскому Димитрию подошли два человека. В то время по распоряжению царя Петра I велено было брить бороды. А эти двое не хотели:
— Мы лучше положим голову на плаху!
И аргумент у них был:
— Если бороду сбрить, исказится образ Божий.
— А что отрастёт — отсечённая голова или сбритая борода? — спросил митрополит.
— Борода…
— Так лучше не пощадить бороды.
И объяснил: внешнее — важно, но второстепенно. Человек внутренне должен быть подобен Богу. Христиане всегда покорялись власти, если это не противоречило вере. Отдавали кесарю кесарево — и были свободны от мирских забот.
ПРОПОВЕДНИК
Будущий митрополит родился в 1651 году недалеко от Киева в верующей семье. Даниил Туптало (так его звали) поступил в Братское духовное училище. Там стали развиваться его таланты богослова, ритора, писателя. Но года через три учёба прекратилась: поляки заняли Киев и разорили училище.
Даниил оказался в Кирилловском монастыре — недалеко от города. В семнадцать лет его постригли в монахи с именем Димитрий, почти через год — рукоположили в иеродиакона, ещё через шесть — в иеромонаха. Архиепископ пророчески сказал о нём:
— Димитрий да получит митру!
Господь наградил отца Димитрия удивительным даром слова. Ясные, грамотные, глубокие проповеди молодого монаха просвещали, согревали души людей — и его приглашали в разные храмы и монастыри.
ЖИТИЯ
В тридцать лет отец Димитрий был посвящён в игумена. При этом он продолжал ездить с проповедями по разным обителям — и предположить не мог, какое служение приготовил ему Господь.
Киевский митрополит и наместник Киево-Печерской лавры искали, кто бы мог собрать, систематизировать, отредактировать жития святых — четьи-минеи. Выбор пал на отца Димитрия. Он чувствовал своё недостоинство, страх перед этим трудом, но в июне 1684 года всё-таки приступил к нему. И жизнь его наполнилась встречами — с лучшими людьми из всех, бывших на земле. Знакомство с ними меняло и умудряло его.
Однажды во сне явилась ему великомученица Варвара. Отец Димитрий попросил её умолить за него Бога. И услышал в ответ:
— Не ведаю, умолю ли, ибо молишься по-римски.
Как это понимать? «Думаю, что сие мне сказано для того, что я весьма ленив к молитве, и уподобляюсь в сем случае римлянам, у коих весьма краткое молитвословие…» — решил игумен. Он очень расстроился, а великомученица улыбнулась и сказала:
— Не бойся!
Потом произнесла слова утешения.
В сонном видении пришёл к отцу Димитрию святой мученик Орест, над житием которого он работал накануне. Рассказал, что перетерпел больше мук, чем описано. Показал раны.
В течение двух лет отец Димитрий завершил четьи-минеи начальных месяцев года — сентября, октября и ноября. Книга была напечатана в типографии Киево-Печерской лавры.
После этого составитель сборника побывал в Москве. Патриарх благословил его продолжать работу.
МИТРОПОЛИТ
Очень хотелось отцу Димитрию уединиться — и всё время посвятить житиям святых. Но его отвлекали от этой работы — то для проповеди, то для управления монастырями. И ни от каких послушаний он не смел отказываться.
Когда готова была вторая книга четьих-миней, патриарх прислал похвальную грамоту «искусному, благоразумному и благоусердному делателю». И тот отвечал, что «сон лености оттряс, повелеваемое ми творю тщательно».
В 1697 году отец Димитрий стал архимандритом — получил митру. Завершил третью книгу житий, и в 1700 году она вышла в свет.
А между тем царь Пётр I искал претендента на Сибирскую и Тобольскую митрополию. Выбор его пал на архимандрита Димитрия — и его нарекли Сибирским митрополитом. Это значило, что работа над житиями прекратилась. В глуши невозможно было собирать материалы о святых.
Как же дорог был этот труд для митрополита! Владыка заболел, слёг в постель. Царь навестил его, узнал причину страданий и велел оставаться в Москве. А вскоре назначил на Ростовскую кафедру.
ТРУД ЗАВЕРШЁН
В Ростове владыку поразило невежество — и священников, и народа. Столкнулся он и с раскольниками — их много было в глухих Брынских лесах. Митрополит отвечал за этих людей перед Богом — и должен был заняться их просвещением. Он проповедовал, писал для своей паствы, открыл духовное училище. И не оставил работы над житиями.
В феврале 1705 года отметил в дневнике: «месяц август написася». Труд его был завершён. Продолжался он больше двадцати лет. Вскоре книга вышла из типографии.
Святитель Димитрий хотел ещё составить Священную историю до Рождества Христова, сделать краткое толкование псалмов. Но «мои недугования перо пишущее от руки отъемлют и писца на одр повергают, гроб же очам представляют, а к тому очи мало видят, и очки не много помогают, а рука пишущая дрожит, и вся храмина тела моего близ разорения».
Он скончался 28 октября 1709 года, в 58 лет. Нашли его утром, стоящего на коленях перед иконами. В завещании владыка просил, чтобы не искали у него в келье денег: их не было. Он собирал только книги…
С тех пор четьи-минеи дополнялись житиями новых святых. Появилось среди них и житие святителя Димитрия, митрополита Ростовского, прославленного в лике святых в 1757 году.
4 октября — обретение мощей святителя Димитрия, митрополита Ростовского
Наталия ГОЛДОВСКАЯ